ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Дек. 27, 2016

В центре пьесы Александра Островского «На бойком месте» — Вукол Ермолаевич Бессудный: днем хлебосольный хозяин постоялого двора, ночью — вор и разбойник. Но до поры до времени дурные наклонности героя зрителю не видны. Вукол в исполнении заслуженного актера «Табакерки» Сергея Беляева не криклив, деловит и проницателен. Громкоголосых обитателей двора — гостей, жену, сестру — видит насквозь и презирает. А роднит его с ними одна, но пламенная страсть, четко сформулированная купцом Непутевым: «Я жить хочу, хочу жить... Мне бы разбить что-нибудь. Ух!»

Для Вукола «жизнь» — разбой. Для его жены Евгении (Анастасия Богатырева) — адюльтер с заезжим «благородным». Сестрица Аннушка (Анастасия Чернышева) тоскует по дворянину Миловидову (Кузьма Котрелев). Тот, в свою очередь, одержим лошадьми. Приживал Пыжиков (Алексей Князев) — халявными обедами. У людей попроще — приказчиков, ямщиков, дворовых — тоже свои «пунктики».

Жить хочется всем, вот только места для жизни маловато. И плечо бы раззуделось, и рука бы размахнулась, да некуда. Сценограф Ольга Рябушинская сузила и без того крохотную сцену. Персонажи буквально заперты в тесном бревенчатом пространстве. Выход в даль светлую доступен лишь праведной Аннушке и раскаявшемуся в своих заблуждениях Миловидову. Для них в итоге и рушится стена, открывая клубящийся дымом горизонт. Ну а Вукол с супругой так и остаются взаперти.

Нехитрую и действенную мораль — будь честным, и тебе воздастся — режиссер Виталий Егоров подает в красочной сервировке. Катятся по сцене гигантские яблоки, поют-пляшут девицы-красавицы, отбивают заковыристые коленца удалые молодцы. И в качестве апофеоза сельской жизни похрюкивает, умиляя публику, натуральный розовопузый поросенок.

Посреди сцены стоит телега, она же стол. Глаз также радуют аутентичные ведра, арапники, сарафаны, поддевки и холщовые рубахи. Реквизит и костюмы изготовлены с большим тщанием и уважением к историческим образцам: действие разворачивается без малого 200 лет назад. Имеется и обнаженная натура — куда без нее в продвинутом спектакле? Купчик-забавник Петр Мартыныч (Никита Уфимцев) выбегает из бани, прикрыв срам веником. Девки за ним, он от девок. Всем смешно. Час сорок минут сценического времени пролетают незаметно.

Впрочем, стопроцентным весельем (даром что Островский назвал свою пьесу комедией) режиссер не балует: надрыва в спектакле достаточно. Героини клянут тяжкую бабью долю, а главный герой и вовсе оборачивается сущим демоном. По Островскому, Вукол — просто мелкий налетчик: стянуть чемодан с повозки задремавших путников для него нечто вроде хобби. В постановке же он — отъявленный злодей. О его кровавых делах рассказывает Убиенная, тенью мелькающая то там, то тут.

Монолог непредусмотренного драматургом персонажа, сочиненный Филом Резниковым в соответствующей стилистике, сам по себе неплох. И в учебной работе, где надо представить как можно больше студентов, видимо, на месте. Однако в театральном варианте он явно лишний, потому как лишает персонажа объема, а зрителя — фантазии.

То, что Вукол при случае и жизни лишить может, прочитывается в филигранной игре Сергея Беляева. Но куда интереснее это домыслить, нежели получить подтверждение. А у Островского и без подтверждений всё складно: порок наказан, добродетель торжествует. В жизни такое редко бывает, но под Новый год хочется верить в чудеса. Вот «Табакерка» и приготовила их полное лукошко.