ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Май 29, 2020

Psychologies: У вас произошел очень ранний старт, причем во всех смыслах: вы экстерном окончили школу, сдав экзамены за 10 и 11 классы одновременно, в 14 лет начали работать, а в 21 год уже вышли замуж и вскоре стали мамой. Обычно все это случается позже, более постепенно. Как будто вы отчаянно спешили повзрослеть. «И жить торопится, и чувствовать спешит». Это свойство вашей натуры? Или темп заложен родителями?

Дарья Мельникова: Интересно… Пока вы не сказали, я даже не задумывалась об этом. Наверное, вы правы… Я ведь и учиться пошла раньше срока. В шесть лет заявила маме: «Хочу в школу». Мама ответила: «Ну давай». В 14 лет я позвонила родителям: «Меня тут зовут в Москву в кино сниматься. Я поеду». – «Ну давай». В 16, когда мы уже переехали из Омска и вовсю шли съемки сериала «Папины дочки», я заявила, что пойду в экстернат, потому что мне некогда посещать уроки. Они сказали: «Э-э, ну ладно». В 21 год мною было объявлено: «Я выхожу замуж». Мама сказала: «Ой-ой-ой, не надо». – «Но я все равно выйду замуж, мам». – «Э-э, ну ладно». В 23 года я родила первого сына, в 26 – второго. Действительно, если посмотреть, все довольно быстро получилось. Но все же не могу сказать, что форсирую события. Судьба сама предоставляла возможности, чтобы я шла по ускоренной программе жизни. Думаю, мне этого было не избежать.
Даш, а родители всегда откликались на ваши запросы?
Д.М.: Да, они всегда отзывались. Не знаю, как мне так повезло, но родители никогда ничего не запрещали и не ругали, даже когда я прогуляла весь 8 класс.
Вы открыто игнорировали школу?
Д.М.: Ну как. Я честно призналась им весной: «Дорогие родители, у меня был трудный год. Я почти все пропустила и хочу снова пойти учиться в 8 класс, уже в другую школу, потому что ни хрена не поняла».
А в чем были трудности?
Д.М.: Появились комплексы. Меня записали в лицей, и я оказалась там самой маленькой – не только в классе, а среди всех учеников вообще. Представляете? Все девицы вокруг вымахали, были с формами, а у меня и груди не было совсем. Меня просто убивало, что я так отличаюсь. Когда все разговаривали, мне надо было поднимать голову вверх и вставать на цыпочки. Я даже на плинтус пятками громоздилась, чтобы быть выше. Я страшно стеснялась, одноклассники это чувствовали и жутко меня троллили. Как только входила в класс – сразу шуточки, подколы начинались.
Тут фильм «Чучело» вспоминается…
Д.М.: В моем случае все было не так жестко, насилия я бы не допустила – просто не вернулась бы туда больше. Но ощущение похожее. Наверное, я отличалась не только ростом. Я чувствовала, что не вписываюсь в коллектив. Много занималась танцами, и тусовки одноклассников за гаражами меня не привлекали. Я была для всех чужой, хотя по жизни я общительный человек. В общем, я ходила в школу один день из шести. Остальное время просто гуляла – по парку, по городу…
Но маме не рассказывали.
Д.М.: Мама всегда была моим другом, но вот именно тогда я не могла собраться с духом, я так боялась ее расстроить. В тот момент я переживала тотальное одиночество. Хотя у меня была одна подружка с похожими проблемами. Я со знанием дела советовала ей, как наладить коммуникацию: «Да ты чо, распахни дверь, зайди в класс, скажи всем «Привет!» и улыбнись!» Но сама-то сделать так не могла! Я заходила и бочком-бочком пробиралась к парте. В тот год я поняла, что меня спасет только творчество, я мечтала вырасти и открыть танцевальную школу. Это был мой мир. В конце учебного года я станцевала на лицейском празднике, и это произвело фурор. Все сразу захотели со мной общаться. Но я уже твердо решила уйти. У меня хватило сил пройти по второму разу ту же программу в частной школе, и так круто я никогда не училась – ни до, ни после.
Позже приходилось сталкиваться с отвержением?
Д.М.: Знаете, есть такие яркие личности, которые сразу притягивают внимание. А я всегда была скромная, застенчивая. Иногда чувствую, что не вписываюсь в компанию, и сразу внутренне сжимаюсь. Такое мгновенное, как укол, ощущение трагедии появляется. Как будто превращаюсь в ту девочку. Но у меня есть спасательный круг – чувство юмора, оно не раз меня выручало.
Вряд ли оно спасло в тот год, когда вам отказали во всех театральных вузах, хотя рейтинг сериала «Папины дочки» бил рекорды. Неслабый удар по самолюбию.
Д.М.: Трудности меня только подстегивали. Конечно, это был страшный удар: ведь я провалилась во все театральные вузы Москвы и Санкт-Петербурга, притом что по факту была актрисой – ходила каждый день на работу и получала за это деньги, меня каждый вечер показывали по телевизору. Поступление стало для меня делом принципа. Мне было необходимо доказать себе и другим, что я могу быть актрисой. Больше скажу, я была одержима профессией и хотела понять, как получать от нее удовольствие. Ведь в какой-то момент, когда мы стали работать по 12 часов в сутки, заучивая по 20 страниц нового текста, играть уже не хотелось ни-че-го. Мы были детьми, и для того, чтобы без конца веселиться и шутить в кадре, нам элементарно не хватало техники. Если бы не наш дружный коллектив, где мы друг друга поддерживали, подкалывали и дурачились, мы бы стали говорящими досками. Я мечтала овладеть ремеслом и избавиться от комплекса самозванки, который чувствовала все эти годы, с 14 лет.
Вы ощущали, что незаслуженно популярны?
Д.М.: Все время! Причем училище имени Щепкина, в которое я поступила, только усилило ощущение собственной бездарности. Там было некогда исследовать свою природу, шла гонка, в которой я не выдавала нужный результат. Я стала еще больше сомневаться в себе и решила, что больше не буду этим заниматься. Ни-ког-да! Буду просто женой. А потом судьба в виде режиссера Евгения Каменьковича и худрука Олега Меньшикова привела меня в театр Ермоловой, в котором я наконец-то почувствовала себя на своем месте. У меня там интересная работа, мне там рады. Хотя комплекс по-прежнему остается. Каждый раз, выходя на сцену и глядя в заполненный зал, я думаю: господи, и ведь я несу ответственность за все проданные билеты. Они сейчас будут на меня смотреть! Успокаиваю себя мыслью, что зрители пришли за историей, а я лишь ее часть. Так удается немного расслабиться.
Создание семьи не помешало вашей карьере? Вот у вас на толстовке написано: «Будь собой». Многие молодые люди не спешат вступать в брак именно из страха потерять себя в отношениях. Вас это не пугало?
Д.М.: Мне как раз наоборот, хотелось обрести себя. У меня до замужества было ощущение, что меня как будто особо и нет. Я не знала, что я такое. Мне казалось, что только когда меня кто-то сильно полюбит и возьмет замуж и я буду рожать ему детей, то я обрету себя.
Именно в браке?
Д.М.: Да, я воспитана в православной семье, и для меня «отношения» равно «семья». У меня никогда не было такой установки – просто тусить с кем-то. Я встретила Артура (актер Артур Смольянинов. – Прим. ред.) и поняла: раз у нас любовь, то мы начинаем жить как одна семья. А как еще? То есть я знала, как еще, но моя пластинка внутренняя твердила: можно только так, не иначе.
Сейчас вы иначе думаете?
Д.М.: Сейчас я бы сказала себе: «Даша, не надо так спешить выходить замуж и особенно – рожать детей». Потому что… Когда у тебя в 23 года появляется ребенок, ты обычно к этому не готов. Ну, у меня так было по крайней мере. Потому что ты сама по факту еще ребенок. Думаю, что сейчас я бы дала себе время пожить одной.
Что бы вы делали такого, чего не можете делать в условиях семьи?
Д.М.: Я бы научилась нести ответственность за свои поступки. Понимаете, до 21 года я жила с мамой, которая помогала мне в быту, в принятии решений – во всем. Я советовалась с ней по любому вопросу, кроме замужества. По сути, это было мое первое независимое решение, с которым мама не согласилась. Я ушла из дома, но жить самостоятельно не умела и, конечно же, переложила многое из того, что делала мама, на мужа. И не только в бытовом плане. Рождение детей заставило быстро взрослеть, мне пришлось учиться принимать решения не в спокойном режиме, а в полевых условиях. Поэтому мой опыт такой: торопиться не обязательно. Но поскольку я уже внутри этой системы, я все принимаю и очень благодарна судьбе за такой расклад. Потому что семья и дети сделали меня лучше. Не все у нас складывается так, как хотелось бы. Но в отношении детей все удачно получилось. Артур – прекрасный отец. Мне кажется, мы изначально, когда сошлись, уже были потенциальными родителями, оба хотели большую семью. При этом мы очень легкие на подъем. У нас нет режима, нас ничто не заземляет. Все время путешествуем, шатаемся где-то.
Артур, как и вы, экстерном окончил школу и тоже с 14 лет начал сниматься. Похожий старт объединил вас?
Д.М.: Мы оба очень спокойно относимся к славе… Знаете, когда на тебя, 15-летнего, набрасываются фотографы, толпа детей и все чего-то хотят, в какой-то момент крышу сносит немного. Ты вдруг ловишь себя на ощущении: что-то значительное со мной происходит! Но потом на первый план все равно выходят учеба, работа. Мы оба переболели этим, как ветрянкой, и выработали иммунитет. И к деньгам у нас похожее, спокойное отношение: не мечтаем разбогатеть, воспринимаем их просто как ресурс: есть – хорошо, а нет – живем более экономно.
А что для вас тогда критерий успеха?
Д.М.: Мне эта категория вообще не близка. Мне ближе понятие «счастливая жизнь». Это когда хочется просыпаться по утрам, когда любимые люди рядом и у вас добрые, уважительные отношения. Когда есть где жить и чем питаться и можно заниматься любимым делом. И еще путешествовать.
Это прекрасно. Жаль, что атмосфера в семье не всегда зависит только от нас.
Д.М.: Не всегда. Но все же чаще она зависит от моего восприятия того, что происходит. А для того, чтобы оно было адекватным, мне необходимо душевное равновесие. Над чем я сейчас активно работаю. Пошла вот наконец к психотерапевту. До 28 лет мне почему-то было стыдно обращаться за помощью, я считала, что это занятие для людей с тяжелыми проблемами. А теперь поняла: это не блажь. Для того чтобы дома было хорошо, мне необходимо иметь это равновесие в голове и в душе.
Чувствуете перемены?
Д.М.: Знаете, у меня сейчас такой странный период… Несмотря на то что я уже два раза стала мамой и получила какой-то опыт, я все равно остаюсь той же самой девочкой и чувствую мир точно так же, как в 16 лет.
Как именно?
Д.М.: Я чувствую, что у меня есть свой путь, дорожка, по которой я иду, несмотря на семью и детей, на любые обстоятельства. Даже если бы ничего этого не было, я бы все равно по ней шла, я это очень хорошо внутри ощущаю, прямо физически. Особенно хорошо – когда занимаюсь профессией. Наверное, я бы не выжила в этом мире без творческого переосмысления того, что со мной происходит. Профессия помогает отрефлексировать те эмоции, которые мешают, разрушают мою жизнь. В каждой героине я нахожу что-то, что перекликается с моими личными проблемами. Рассказывая чужую историю, я в игровой ситуации проживаю и свою собственную. Смотрю как бы со стороны – и мне как минимум становится легче, а как максимум я могу ее действительно переосмыслить и решить.
Год назад вы без видимой причины побрились наголо. Кардинальная смена имиджа – это тоже творческое переосмысление происходящего? Желание перемен?
Д.М.: Что-то такое, да. Желание перемен. Может быть, бунт. Знаете… Все-таки двое детей…
Бунт против статуса матери, домохозяйки?
Д.М.: Такой бунт возник после рождения первого ребенка – мне тогда отчаянно хотелось всем доказать, что я все еще актриса, девушка. А с рождением второго сына, наоборот, пришло согласие с этой ролью. Но все равно понадобилось обновление. Захотелось скинуть какой-то балласт…
…И подбодрить своего внутреннего подростка? Удивительно, но визуальное превращение в девочку лишь подчеркнуло вашу женственность.
Д.М.: Да, у меня такое же ощущение. Но знаете, я почему-то всю дорогу этой женственности сопротивляюсь. У меня перед глазами ведь потрясающая ролевая модель – моя мама, она невероятная красотка. Я много от нее беру. Но во мне живет и какой-то бунтарский дух. Иногда хочется быть мягкой, нежной. А пацанка, которую из меня не выкурить уже никогда, почему-то идет против… Но все это, честно говоря, совсем не важно. Мой главный фокус в 28 лет знаете какой? Поиск новых жизненных ресурсов. Например, в самодисциплине. Вдруг мне удастся, отказавшись от своей неорганизованности, обрести в структуре какой-то тайный источник энергии? Тогда я смогу сохранять ясность ума, спокойствие и у меня будет достаточно сил работать и заниматься детьми. Сейчас это все, что мне нужно.

ГОД БЕЗ ПОКУПОК
Даша считает себя типичным городским жителем, но в экологичном образе жизни, разделении мусора и осознанном потреблении видит свой долг перед планетой. Объявив в Instagram о том, что в 2020 году отказывается от покупки новых вещей, она предвидела трудности: «Для кого-то это очевидно и просто. Для мужа моего, например. Для меня – испытание. Я подвержена всяческому социальному давлению, желаниям быть в тренде, покупать новое и лучшее». Но уже три месяца спустя признается: «Я совершенно не чувствую, что лишила себя чего-то. У меня так много вещей, мне всего хватает! Как я могла этого раньше не понимать? Было так: куплю удобные ботинки и думаю: срочно нужно еще десять пар таких же, вдруг с этими что-то случится! А теперь знаю, что не куплю – значит, буду ухаживать за этими. Зато теперь не болит голова о том, что и где мне покупать, потому что я надену только то, что у меня есть. Я избавила себя от большого количества стресса. Этот эксперимент – лучшее, что я придумала за последнее время в своей жизни!»
(Следите за экспериментом по тегу #годбезпокупок)

Я САМА
В триллере «Запретная зона» у Дарьи драматический образ. 1989 год. Студентка Лидия в компании других парней и девушек путешествует по реке Припять и оказывается в зоне отчуждения. Фильм привязан к Чернобылю географически. Пустой город становится декорацией для трагических событий, которые ставят девушку перед вопросом: «Я живу по чужим правилам, но чего хочу я сама?» Нерешительной Лидии предстоит экстренно повзрослеть и совершить сложный выбор. Дарья признается, что эта тема очень резонирует с ее жизнью. «Я не привыкла принимать решения сама, мне это дается с трудом, но я учусь».
«Запретная зона» Митрия Семенова-Алейникова в прокате с 30 апреля