Крылатское, студия Игоря Матвиенко, вторник, шесть часов вечера. Большой репетиционный зал, похожий на клуб-лофт: графитовый кирпич, глянцевый пол, деревянный подиум с белым задником, на котором крупно написано: «М.А.М.А.».
Россия узнала про группу с непонятным названием и англоязычным репертуаром в 2013-м. После того как Антон Беляев обаял жюри и зрителей второго сезона телешоу «Голос», появившись в оригинальном образе хулиганистого пианиста – с хриплым тембром, резвыми и сильными пальцами, спортивной фигурой, короткой стрижкой, крутой оправой очков и игрушечным осликом-талисманом. К этому моменту Антона Беляева уже хорошо знали и ценили в московском шоу-бизнесе – он был востребованным продюсером, работавшим с известными артистами, а его группа Therr Maitz, возникшая еще в 2004 году в Хабаровске и заново собранная в Москве в 2010-м, уверенно выступала в столичных клубах и на небольших фестивалях. Дела постепенно шли в гору, но нужен был прорыв. Поэтому энергичный Беляев рискнул пойти на телевидение – в шоу «Голос», куда его давно приглашали продюсеры, приманивавшие интересных конкурсантов. «Я очень волновался перед первой съемкой, – вспоминает Беляев, сидя во время репетиционного перерыва в барной зоне студии, украшенной балалайкой и гармонью, и наскоро поглощая тост с яичницей. – Потому что хоть у меня и была внутренняя уверенность в том, чего я стою, и признание среди профессионалов, но я находился у нулевой точки. Нужно было, чтобы какие-то дяди и тети оценили меня. При этом сидя ко мне спиной. А если бы они не повернулись, то все мои микрозаслуги в Москве могли рассыпаться. Люди, которые уважали то, что я делаю, сказали бы: «Ну ты лоханулся!»
Дела постепенно шли в гору, но нужен был прорыв. Поэтому энергичный Беляев и рискнул пойти на телевидение – в шоу «Голос».
Они повернулись, не дождавшись второго куплета Wicked Game, – все четыре члена жюри «Голоса», от Димы Билана до Александра Градского, и претендент оказался перед проблемой выбора наставника. Антон Беляев, с пяти лет игравший на пианино, с 13 лет увлекавшийся джазом и на дух не переносивший русскую эстраду, пошел к Леониду Агутину, которого уважает как музыканта, переформатировавшего нашу попсу.
Эффект от появления дерзкого и харизматичного лидера Therr Maitz в «Голосе» был мгновенным. «Первый эфир закончился в полдвенадцатого ночи. А в полпервого мне позвонили – и на следующий день мы уже делали первое мероприятие благодаря «Голосу». И все! С тех пор мы делаем это все время!» – смеется Антон, на пальцах которого поблескивают массивные серебряные кольца. Посыпавшиеся на группу заказы поставили музыкантов перед выбором: держаться своих песен, непривычных для массового слушателя, или подстраиваться под то, что принято считать народным вкусом. Беляев снова решил рискнуть: «Первый страх, который подкармливали все, кто меня окружает: музыка у вас классная, но на хрен никому не нужная. Завязывайте петь на английском. Делайте песни для «Русского радио» – и не выкаблучивайтесь».
Феномен Антона Беляева в том, что он, пожалуй, первая русская звезда после Земфиры, которую зажгло наше телевидение, при этом его прозападная музыка проросла на джазе, фанке и электронике 1990-х. Такую музыку у нас называют «неформатом». Возможно, как и Леониду Агутину, Беляеву удастся изменить существующее положение вещей. «Все, что для нас изменилось после «Голоса», – это количество входящих, – говорит Беляев, группа которого теперь берет до двух миллионов рублей за выступления на закрытых мероприятиях. – Нам теперь не надо кому-то что-то объяснять. Теперь звонят нам. Мы работаем так же, как и раньше, и люди те же. Только наши ресурсы расширились, и мы теперь можем с большим размахом делать вещи, которые нам интересны».
Через пару эфиров на «Первом» не изменившие себе Therr Maitz давали уже около сорока концертов в месяц («была жадность»), а еще Беляеву надо было сниматься в «Голосе». Это были скачки на выживание, поэтому лидер Therr Maitz даже был рад тому, что вышел из шоу в полуфинале. «Все это, блин, не смешно, – улыбается Антон в ответ на просьбу рассказать анекдот с гастролей. – Это когда ты никуда не ездишь, то думаешь, что туры – это весело. А это просто работа, от которой ничем не отвяжешься. Скучно стало на гастролях: телик в окно не выбросишь – времени на рокерские выходки нет. И материться в инстаграме больше нельзя, потому что дети читают».
Через пару эфиров на «Первом» Therr Maitz давали уже около сорока концертов в месяц, а еще Беляеву надо было сниматься в «Голосе».
Материться Беляев умеет – сказывается отрочество, проведенное в суровом Магадане. Хоть Антон и блистал способностями на конкурсах пианистов, полностью экранироваться от неблагополучной среды не удалось. Впрочем, его четкое обаяние хулигана, пленяющее многих девушек, не заемное – в Магадане одаренный парень чуть не сбежал от инструмента на улицу. «С 12 до 17 лет у меня был странный период, когда мне казалось, что я могу быть лидером банды или кем-то вроде того. У меня были амбиции, я хотел чего-то достичь как можно быстрее. Тогда казалось, что таким простым способом – по хулиганке – они быстрее реализуются. Конечно, гонять в парк с пацанами, трясти случайных прохожих и продавать коноплю легче, чем играть на рояле. Мама вытаскивала меня из разных передряг. А потом в 17 лет выслала в Хабаровск. Мне пришлось жить самостоятельно. Пришлось работать – надо было выживать. Работа и отвлекла меня. Мозг переключился».
Работа – это все, из чего сегодня состоит жизнь лидера высокопрофессиональной банды Therr Maitz. Семейную жизнь тоже трудно отделить от профессиональной – жена Юлия по совместительству является директором Therr Maitz. Антон Беляев больше не позволяет ставить сорок концертов в месяц, но график группы расписан на месяцы вперед. На осень у Therr Maitz планируется первый концерт в Лондоне. Они начнут с небольшого клуба на пятьсот человек, но дальше хотят расширять свое присутствие за рубежом и уже наняли английскую компанию для продвижения. Параллельно собираются записывать новые песни, которые будут выпускаться синглами и потом сложатся в новый альбом Therr Maitz. Каким он будет? «Каким угодно. Например, только виолончель с фортепьяно, – озорно улыбается Антон Беляев. – Если так случится, мы не будем оправдываться. Я так много переживал всю свою жизнь о том, что делаю и как это воспримут другие, что сейчас мне стало абсолютно все равно. Я понял, что никогда об этом больше думать не буду».
0
