Казалось бы, дешевый трюк — сбежать из отеля среди ночи, не оплатив счет. Но не когда при тебе шестьдесят человек слуг, колонна лимузинов в гараже и тонны багажа. Побег в этой ситуации — высший пилотаж. Именно такой фокус попыталась провернуть в полчетвертого ночи 31 мая 2012 года в отеле «Шангри-Ла» Маха бинт Мохаммед бин Ахмад аль-Судаири. Принцесса со свитой прожили там пять месяцев, оккупировав сорок с лишним номеров. Счет ей выставили в семь миллионов евро — сущее безобразие, достаточный повод не платить! Но ускользнуть незамеченной принцессе не удалось. Препирательства на повышенных тонах ни к чему не привели, звонки высокопоставленным дипломатам и чиновникам — тоже. В конце концов принцессу отпустили, и она благополучно переместилась... нет, не на родину, а в близлежащий Royal Monceau, принадлежащий дружественному Саудовской Аравии Катару.
Она хорошая клиентка — в Париже ее знают и любят. Хотя бы за то, что четырьмя годами ранее у нее не получилось отбиться от долга в двадцать миллионов. Отовариваясь на авеню Монтень и Вандомской площади, принцесса отвергала все предложенные способы оплаты. Вместо этого кто-то из ее свиты вручал продавцам бумагу «обязуюсь заплатить» за ее подписью. Сначала эти не имеющие ни малейшего юридического смысла чеки исправно погашались, но в один прекрасный момент деньги приходить перестали. «Она восемь лет была постоянным покупателем, а потом что-то случилось», — пожаловалась хозяйка бутика нижнего белья O Caprices de Lili, которому Маха задолжала около ста тысяч. Столько же недоплатили магазину Key Largo.
Летом 2008-го в лобби гостиницы, где ютилась принцесса, — в тот раз это был «Георг V» — каждый день все вместе и по очереди дежурили представители тридцати брендов. Конкуренты объединились в надежде стрясти с восточной красавицы все до копейки. Несмотря на баснословные долги, из отеля женщина без кредитной карточки беспрепятственно выехала: гостиницей владел ее кузен-принц аль Валид бин Талал (обладатель состояния в тридцать миллиардов долларов не стал поднимать шум по копеечному поводу). Позже, по некоторым данным, ее долги оплатили чиновники из посольства Саудовской Аравии. Но тогдашний король, ее деверь Абдулла (он скончался в начале этого года), расстроился, сказал Махе, что так делать нельзя, и посадил шопоголичку под домашний арест в ее дворце.
Махе чуть за пятьдесят. Она — третья жена Наифа аль-Сауда, одного из сорока пяти сыновей Абдул-Азиза, основателя аравийского государства. С Наифом у Махи имеется кровное родство, что не помешало им родить пятерых детей (младшему — двадцать два, старшему — тридцать) и прожить вместе около тридцати лет. В 2009 году Наиф был вторым в очереди наследников на королевский трон, причем из-за слабого здоровья короля и наследного принца Саудовской Аравией фактически рулил он. В октябре 2011 года, после смерти первого наследника, Наиф был объявлен наследным принцем. В начале 2012 года они с Махой развелись, а летом того же года Наиф умер — говорят, от диабета.
В декабре 2011 года, по сведениям The Telegraph, Маха нарушила приказ короля и сбежала в Париж. Ее злоключения с оплатой счета в «Шангри-Ла» в 2012 году совпали со смертью ее бывшего мужа и, по некоторым версиям, связаны с полной утратой покровительства Абдуллы. «Король слышать о ней не хотел», — рассказала живущая в Европе женщина с Ближнего Востока, лично знакомая с принцессой.
Во второй раз получить долги с принцессы оказалось труднее, чем в 2008-м. В марте 2013 года суд наложил арест на два контейнера с покупками. Одежда, шляпы, сумки, драгоценности, произведения искусства, купальные костюмы, солнечные очки, блоки сигарет, позолоченные столовые приборы, около тысячи пар обуви и несколько фотографий принцессы, позирующей в тиаре и карнавальной маске, — все ушло с молотка, чтобы покрыть долги кредиторам.
Больше других лютовала сервисная компания, предоставлявшая принцессе автомобили — около тридцати каждый день, включая «роллс-ройсы» «Фантом». Она так хотела свои четыреста тысяч евро, что представитель фирмы, не опасаясь дипломатического скандала, заявил репортеру парижской газеты Le Parisien: «Мы брали на себя риски, оказывая ей услуги, потому что для нас это был привлекательный контракт, но все обернулось катастрофой. Процесс возмещения убытков будет долгим, очень долгим».
Но он оказался неожиданно быстрым. «Счет был оплачен в течение сорока восьми часов после отъезда, — сообщил представитель «Шангри-Ла». — Этот вопрос закрыт». «Все в порядке, счет оплачен», — с непроницаемым лицом повторял менеджер Key Largo так, словно ни в какой суд не обращался и клиентку свою всегда любил безоблачной любовью.
Проблемными или нет, но разбрасываться саудитами никто в Париже не собирается. Больше всего их в Восьмом арондисмане — потому что там авеню Монтень со своим чудесным шопингом. Здесь же, в шаговой доступности, их любимые отели — «Георг V» и «Плаза Атене» (принадлежащая султану Брунея). «Шангри-Ла» хоть и в Шестнадцатом, но тоже в списке — как-никак одна из самых дорогих парижских гостиниц. Находится в доме племянника Наполеона, принца Роланда Бонапарта. Цена за комнату начинается с семисот евро, за сюит берут больше двадцати тысяч за ночь, предлагая взамен сочетание французского ампира и современного минимализма.
«Ритц никогда не был их местом», — уверяет одна светская парижанка, хорошо знакомая с королевской семьей. Вкус саудитов она называет вульгарным, считает, что они злоупотребляют аксессуарами: «Их тянет на Louis Vuitton и Chanel, но там они покупают только самое яркое. Сколько обуви они выносят — вы и представить не можете! Если взглянуть на подошвы, когда они кладут ногу на ногу, то они всегда как новые. Потому что эти люди ни разу в жизни не ступали на асфальт». Если не обращать внимания на французский снобизм, то в общем понятно, зачем там много туфель и сумок — в Саудовской Аравии это единственное, что девушка может показать постороннему.
По словам арабской подруги Махи, все долги принцессы действительно были погашены — без особого энтузиазма, но чего не сделаешь, чтобы избежать скандала в семье, — кем-то из родных братьев ее бывшего мужа.
Чтобы понять, кто в этой стране оплачивает невинный женский шопинг, придется разобраться в здешних семейных связях. Саудовской Аравией правит династия аль-Сауд. Король Абдул-Азиз, основавший государство в 1932 году, оставил сорок пять сыновей, тридцать шесть из которых дожили до возраста, когда могут предъявлять претензии на трон. Нынешний король Салман и муж Махи Наиф были двумя из семи сыновей, которых родила Абдул-Азизу его любимая жена Хасса, представительница могущественной семьи аль-Судаири с плато Неджд, где около трехсот лет назад зародилось учение ваххабитов. Хассе аль-Судаири было тринадцать, когда ее выбрали в жены будущему королю. Спустя несколько лет Абдул-Азиз развелся с ней, чтобы взять новую жену — мусульманину позволяется иметь одновременно лишь четырех, — но вскоре вернул Хассу. У них было двенадцать детей, и они состояли в браке до самой его смерти в 1953 году. Их сыновья, известные как Семерка Судаири, составляют самый многочисленный блок родных братьев в королевской семье и потому невероятно могущественны. Покойный король Абдулла (у него родных братьев не было) их недолюбливал и пытался ограничивать. Но теперь на троне Салман, и Судаири снова на вершине власти. Деньги льются на семью аль-Сауд дождем, хотя госбюджет королевства на 2015 год был сверстан с самым крупным дефицитом в короткой, пропахшей нефтью истории Саудовской Аравии.
В мае 2013 года младший сын Махи, принц Фахд, три дня праздновал окончание университета в парижском Диснейленде в компании шестидесяти друзей. По некоторым оценкам, праздник обошелся в двадцать миллионов долларов: для восьмидесяти танцоров и гостей Фахда парк открывался ранним утром и работал до двух часов ночи. Кроме них, туда никого не пускали — касса была закрыта. Резвились не по-детски, юный джентльмен с высшим образованием даже пригласил Микки-Мауса и Минни-Маус прокатиться на своем самолете.
Его несчастная мать, принцесса Маха, сейчас заточена в своем дворце — на этот раз, по словам парижской подруги, все гораздо строже: «Ей запрещено покидать страну». Вряд ли она скучает по пятизвездочному гостиничному сервису, которым она даже не особо пользовалась (несмотря на счет в семь миллионов). «Она привозила свою обслугу, — рассказывает завистница. — Водителей, горничных, поваров...»
«Мы ее почти не видели, — шепнул мне швейцар из «Шангри-Ла». — Она жила ночной жизнью. За шесть месяцев вышла днем, может, пару раз — и все». Другой источник с восторгом перечислял мне, кто приехал вместе с принцессой: официанты, парикмахеры, секретари, телохранители и много-много носильщиков.
Швейцар-француз, видимо, воображает себе фантастические эротические похождения арабской принцессы, но вообще-то для саудитов жить как лемуры нормально: днем в Аравии ужасающая жара. Ради них Париж готов работать до глубокой ночи. Огромный флагманский магазин Louis Vuitton на Елисейских полях, например, открывали специально для августейшей покупательницы в два часа ночи. Когда во время шопинга она проголодалась, в магазин оперативно доставили несколько пакетов гамбургеров, и обошлось без этих вечных парижских отговорок, что кухня очень устала и закрылась.
Размах у принцессы Махи, безусловно, есть — и никакой дискриминации брендов. «Она метет все, — иронизирует ее подруга, зная, что Маха под замком и не отомстит, — от Hermès до Zara». В самом деле, Key Largo, в котором она потратила больше ста тысяч евро, — это дисконт в обшарпанном торговом центре неподалеку от Трокадеро, торгующий безымянными кроссовками, бельем и джинсами.
В Женеве, по мнению принцессы, шопинг тоже неплох: чтобы увезти оттуда все, что приглянулось, потребовалось четыре грузовика, к тому же принцесса купила Lamborghini и Ferrari. Машину она не водит — в Саудовской Аравии женщинам запрещено садиться за руль.
Приятельница, которая была у принцессы в ее сюите, вспоминает с восторгом: «Комнаты забиты пакетами и коробками — почти все нераспакованные. По номеру Маха ходит в пижаме, куда она надевает весь свой кутюр и некутюр — непонятно. Повсюду лежат конфеты. Она привезла с собой то ли пять, то ли шесть человек для работы на кухне — кто-нибудь должен дежурить у плиты в любое время суток».
Да, она странная, но, по свидетельству всех, кто ее видел до заточения, очень милая, если узнать поближе. «В ней есть шарм и обаяние, — признает все та же парижская подруга, которая до этого рассказала про Маху много неприятного. — Но она потерянная душа. Образования не получила. Знаете, там ведь девочек выдают замуж как можно раньше, и им, кроме шопинга, вообще нечем заниматься. Женщине там ум ни к чему, и это серьезная проблема для страны, ведь все решения принимают мужчины».
Маха полна жизни. Говорят, она обожает музыку, любит петь, когда-то писала лирические стихи, но в ваххабитской культуре женщинам все это нельзя. И одним из самых решительных сторонников этих запретов был как раз ее муж.
Он был министром внутренних дел с 1975 года — курировал внутренние расследования и работу агентств безопасности, контролировал действия радикальной религиозной полиции. Убежденный консерватор, он не одобрял даже умеренные социальные реформы короля Абдуллы. Карен Эллиот Хаус в своей книге «Саудовская Аравия: люди, прошлое, религия, противоречия — и будущее» писала, что по его приказу арестовывали и пытали саудитов, находящихся в оппозиции режиму.
Он обожал Маху — по крайней мере в первые годы их брака. «Восхищался ею, баловал, давал все, что она захочет», — рассказывает арабская подруга принцессы. Мужа Махи она нежно называет Антихристом. «Кто угодно свихнулся бы, выйдя за него», — добавляет она. В какой-то момент брак дал трещину. В начале 2000-х пошли слухи о дружбе Махи с саудовским эстрадным певцом Халидом Абдул-Рахманом, которого называли «любовником ночи». Вроде бы он положил на музыку несколько ее стихотворений — к великой досаде саудовского религиозного истеблишмента.
Быть богатой женщиной в Саудовской Аравии — очень трудное дело. Даже на шопинг налагается масса условий и ограничений. Поскольку продавцы — исключительно мужчины, покупательницам нельзя мерить одежду в магазинах, все необходимо отнести в специальные комнаты торгового центра с женской обслугой. Но за границей правила волшебным образом меняются — и девушки чувствуют себя нормальными людьми. Хотя к приключениям принцессы Махи аль-Судаири в парижских бутиках вряд ли применимо слово «нормальные». Кстати, теперь, когда королевством правит Салман (родной брат покойного мужа и одновременно ее родственник по матери), Маха может выйти из немилости и вернуть себе чудесную способность разъезжать по миру. Авеню Монтень замерла в предвкушении!
0
66.00
