Бизнес не может позволить себе долгого бездействия даже в самые сложные времена. РБК разбирается, на какие рынки стоит обратить внимание и что можно сделать уже сейчас, чтобы минимизировать негативный эффект от внешней среды.
Стремительно меняющаяся внешняя среда, нестабильность в международных контактах, перебои в логистике, прерывание налаженных цепочек формируют новую экономическую реальность. Предприниматели вынуждены в условиях неопределенности оптимизировать организацию работы бизнеса и искать новые рынки. В то же время происходящее может дать толчок к появлению новых бизнес-идей и решений.
В рамках второго эфира спецпроекта «Сколково». На связи» экономисты и эксперты Школы управления «Сколково» обсудили, как меняется экономическая география, как бизнесу маневрировать в условиях санкций и ограниченных ресурсов и какие ниши занять.
Без прямых аналогий
Рубен Ениколопов, профессор, ректор Российской экономической школы (РЭШ)
Текущий кризис похож на Франкенштейна, сшитого из разных кусков. Какие-то элементы похожи на пандемический кризис, какие-то на то, что происходило в 2014 году, какие-то на то, что было в начале 1990-х.
Первое: у нас резко прервались экспортные и импортные связи, и это нечто новое. Второе: логистические проблемы. Это несколько ближе к тому, что мы испытали в пандемию, правда, сейчас по другим причинам. В результате прерываются связи в производственных цепочках между Россией и внешними партнерами. Третье не связано с формальными санкциями: сознательно уходят все достаточно крупные иностранные фирмы, прежде всего из-за репутационных рисков. Даже когда нет запрета, они прекращают работу в России.
Прерываются связи с внешним миром. Это не похоже на 1991 и 1998 годы, когда Россия как бы открывалась. Это ближе к тому, что было в 2014 году, только гораздо сильнее. На 1990-е это похоже только тем, что будет явно ожидаться большая структурная перестройка экономики, некоторые отрасли будут падать, некоторые будут расти. Но сравнения с 1990-ми по тому, насколько серьезный удар нанесен по экономике, спекулятивны. Тогда был развал плановой экономики. Сейчас у нас какая-никакая, но рыночная экономика. И это очень хорошо, потому что рыночная экономика гораздо более гибкая, чем плановая, и она подстраивается под шоки гораздо быстрее.
Не произошло пока 1998 года. Тогда был дефолт государственных обязательств, который привел к коллапсу банковской системы. В этот раз благодаря профессионализму, в частности, Центрального банка это удалось предотвратить.
На Венесуэлу, Иран и КНДР наша ситуация тоже на данный момент не похожа. Отличаются тип санкций, темпы их введения. Но и российская экономика изначально гораздо более развита, чем экономики других санкционных стран. Россия подходила к этому моменту даже с более нормальной экономикой, чем мы думали, поскольку она была гораздо более интегрирована в мировую экономику. И поэтому она пострадала так, как пострадала бы и любая нормальная экономика от разрыва внешних связей.
Прямых аналогий провести не получается, как и брать какие-то примеры и следовать им — приходится все адаптировать к местной особенности.
Экономика в заложниках
Дмитрий Завьялов, кандидат экономических наук, заведующий кафедрой предпринимательства и логистики РЭУ им. Г. В. Плеханова
Есть момент элементарной неопределенности. Есть оборванные цепочки на морских перевозках, на авиаперевозках. Но, тем не менее, азиатские направления все еще работают. Да, их лихорадит еще со времен коронавируса, просто потому что тот же самый Китай находится в режиме карантина: как только случается превышение заболеваемости, он сразу закрывается. Логисты там работают уже в течение последних двух лет буквально в горизонте планирования одного дня, потому что судно может идти в порт, а потом может прийти сигнал о том, что порт закрыт на карантин.
С Европой все немного сложнее. Контейнерные и автомобильные перевозки, в принципе, сохранились, просто сроки удлинились. Случается неразбериха у самих поставщиков: контейнер уже отгрузили, он пришел на таможню, вышла новая директива ЕС, таможня заново отправляет контейнер на проверку. Грузы на таможенных переходах стоят на три-семь дней дольше.
Европейские компании перешли на предоплату, причем буквально в первых числах марта, когда еще не было жестких санкций ни по Visa, ни по Mastercard, ни по SWIFT. Они уже работали исходя из того, что завтра отключат полностью SWIFT, и переводили своих российских партнеров на предоплату. Какие-то компании в силу общесоциального давления отказываются работать в России. В цепочке появляется посредник, идет общее удорожание от 7 до 15%. Если товар раньше отгружался из Польши в Россию, сейчас он отгружается из Польши условно в Турцию, а из Турции он отгружается уже нам, что ведет к удорожанию и удлинению сроков. Сейчас в поставках мы закладываем лаг как минимум в полгода.
Многие эти вещи мы проходили во время пандемии. Если раньше были один-два логистических оператора на направление, то сейчас мы работаем с 10–15. По Европе нормальная схема работы выглядит так: транспортный партнер гарантирует доставку, например, до Прибалтики, называет более-менее четкие сроки и сумму. Когда машина приходит в Прибалтику, начинается второй раунд, он говорит: «По сегодняшней ситуации я привезу товар через столько и ценник будет такой». Но пока катастрофа заключается только в удорожании и удлинении сроков.
Рубен Ениколопов
Экономика сейчас — заложник ситуации. Дно во многом будет зависеть от того, насколько будет реализована угроза неполного, но ясного сокращения, например, экспорта российских энергоресурсов. Если даже просто зафиксировать санкции на текущем уровне, то какое-то время экономика еще будет падать, потому что пока многие производства работают на старых запасах, увольнений пока тоже нет, поскольку можно направить людей в простой, но это временное явление. И если не будет какого-то резкого улучшения ситуации с взаимоотношением с окружающим миром, то это падение продолжится. Потом будет уже восстановление, потому что начнут выстраиваться новые логистические цепочки, новые пути поставок. Экономика будет подстраиваться. Но это займет какое-то время, особенно для производств, поскольку требуется перестройка на другие комплектующие и так далее.
Кризис как пространство возможностей
Егор Кривошея, старший преподаватель Школы «Сколково»
Группы, которые оставались нишевыми, небольшими, могут стать сейчас более популярными. Одна такая достаточно большая группа, которая до сих пор оставалась нишевой, — это люди, которые верили в распределенные системы, распределенное общество, распределенные бизнес-модели, распределенные связи между компаниями. В этом смысле все системы, которые работают на блокчейне, это очень хороший ход, который может сейчас не на десять лет назад вернуть, а на десять лет вперед ускорить.
Из таких больших вызовов, больших кризисов вырастали целые глобальные индустрии. Пример — финансовые технологии. Финтех появился на стыке двух очень противоречивых трендов, на которые все смотрели и думали: а нужно ли вообще это? Он появился после глобального финансового кризиса, связанного с падением доверия к банкам, к финансовой системе, особенно глобальной. Это был глобальный вызов, потому что мы никогда не сталкивались с тем, что в один момент системообразующий элемент экономики подвергается большим рискам.
Второй тренд — это растущее доверие к технологиям. Игра на доверии, когда есть огромное доверие к технологиям, но снижается доверие к традиционным посредникам и всем, кто работал десятилетиями, а то и столетиями, зародила целый пласт технологических предпринимателей в области финтеха.
В этом смысле мы особенно уникальный кейс, потому что у нас как у страны есть и экспертиза, и все возможности с точки зрения инфраструктуры. Если бы в любой другой стране прекратили работать системы типа SWIFT или международные платежные системы вдруг объявили, что они замораживают свою деятельность, эти процессы были бы намного более затруднительными. У страны есть инфраструктура, компетенции и желание делать, что позволяет всей системе сегодня работать, а новым предпринимателям и даже существующим банкам открывать новые возможности для продуктов и новых идей.
Несколько месяцев назад меня спрашивали, зачем нам очередной pay-сервис, зачем банки это делают, зачем это технологическим компаниям. Я думаю, сейчас понятно, зачем нам это нужно и почему это работает.
Дмитрий Завьялов
Все, что связано с ИТ, с платформенными решениями, и до этого было на поверхности. У меня есть надежда на то, что импортозаместятся промышленные цепочки поставок. Огромное количество небольших деталей, сырья, материалов, которые сейчас приходят к нам из-за рубежа, можно благополучно сделать у нас.
Формирование новых рынков
Олег Ремыга, руководитель направления «Китай», представитель в КНР Школы управления «Сколково»
Если посмотреть, кто из стран ввел против России санкции, то станет понятно, что это далеко не весь мир. На голосовании в Организации Объединенных Наций из 141 страны 35 не поддержали резолюцию против России. Более 80 стран в мире не ввели санкций против нашей страны.
Рынков много. Они непривычные, часто это новые локации, но это рынки, которые представляют собой в том числе экономику будущего.
Вот макрорегионы, которые станут драйвером экономического роста.
Африка
Это пространство с молодым населением. На данный момент эти страны производят всего лишь 3% внутреннего валового продукта. Но на горизонте 20 лет их производство удвоится. Есть потенциал для развития многих отраслей.
Страны Персидского залива
Здесь находятся глобальные центры, многие компании переносят в Дубай штаб-квартиры. Страны Персидского залива — это еще одна точка, где есть спрос на российские товары, российский ИТ, российский предпринимательский дух в том числе.
Страны Азии
На программе «Сколково» был кейс российской компании — представителя малого и среднего бизнеса, которая прокладывала телеком-кабель между островами в Индонезии. Вот вам бизнес и огромнейший рынок.
Иран как особый кейс
Страна получала санкционное давление поэтапно на протяжении более чем 25 лет. При этом Иран смог развить свою экономику. Там хорошее производство, есть свой ИТсектор. Экспорт функционирует даже под санкциями. Это интересный пример и хорошая возможность для развития бизнеса.
Четыре приоритетных рынка для бизнеса на сегодняшний день.
Китай
Налаженные инфраструктура, контакты, режим наибольшего благоприятствования. Это особенно эффективно для компаний, которые работают в сфере экспорта: трансграничная торговля, электронная коммерция, где можно сравнительно дешево тестировать свою гипотезу. Китай через десять лет по внутреннему валовому продукту станет первой экономикой мира. Сейчас это уже первая экономика мира по паритетам. Это наш главный торговый партнер. Экономика нашего соседа при этом очень адаптивна, 80% китайского внутреннего валового продукта делает малый и средний бизнес.
Индия
Индийская экономика — это фактически новый Китай. Быстрый экономический рост, большой рынок; опять же, режим наибольшего благоприятствования к России. Очень сильный ИТ-сектор, производственный сектор. Не забываем про кино: Болливуд — это интересный кейс. А в России, кажется, может наступить фаза, когда будет не хватать контента.
Иран
С точки зрения академического опыта посмотреть, как они адаптировались к санкциям, как производили платежи, как налаживали цепочки поставок, логистику и рынок. В Иране сильный ретейл, ИТ-сектор.
Турция
Это далеко не только про туризм, это про строительные компании, которые имеют большой бизнес в России. Это также энергетика, ИТ-сектор. Фактически для каждой экономики ключевой сейчас тренд и фактор экономического развития — сталелитейная промышленность. Интересный пример: за период пандемии выросла только сталелитейная промышленность Турции. Все остальные сталелитейные компании Европы сократили свое производство.
Предприниматель в новой экономической реальности
Егор Кривошея
Для людей естественно думать, что тренды, которые существуют, будут продолжаться линейно. Это очень удобно, экономит вам кучу времени, но иногда не работает, как мы видим сейчас. На первый план выходят люди, которые всегда говорили: глобализация, дезинтермедиация (отсутствие посредника. — РБК) и так далее — это хорошо, но что если этот тренд загнется в другую сторону?
Всегда выигрывали те предприниматели, которые могли находить новые бизнес-модели, отходить от традиций и переворачивать рынок быстрее, чем другие. Сейчас эти навыки, как и гибкость, становятся еще более важными. Нам нужно:
а) видеть, когда тренды начинают меняться, и
б) искать явления на пересечении этих трендов и вовремя замечать не одно какое-то локальное явление, а скорее сдвиги сразу в нескольких направлениях.
Все наши модели были направлены на то, что мы глобализовывались как общество, открывались как экономика. А что происходит, когда мы закрываемся? Кому станет лучше, а кому хуже? Готовых ответов нет.
Тезис про быстрые эксперименты и быстрые действия лежит на поверхности, потому что в системах, которые не упорядочены, они иногда выигрывают в отличие от сложной, длинной аналитики и стратегических сессий на несколько дней. Хотя и они тоже помогают.
Четыре базовые стратегии для бизнеса в условиях новой реальности и большой неопределенности:
1. Сохраняться по максимуму, чтобы удержать тот уровень, который есть сегодня.
2. Ужиматься, сокращать издержки по максимуму, экономить на чем можно.
3. Заморозиться или уйти. Это то, что мы видим сейчас на рынке.
4. Четвертая стратегия, которую очень часто забывают, — это инновации. В этот период очень важно как раз искать пространство для каких-то новых инициатив.
Слова мудрости в новой реальности
Дмитрий Завьялов: «Поговори»
Я всегда показываю студентам-предпринимателям ролик британского фермера, который делал моцареллу в России, и на вопросы клиентов: «Почему мы должны у тебя покупать отечественную моцареллу?» — отвечал: «Почему, почему... А потому, что не будет его, вашего итальянского сыра!» Это очень хороший пример. Оглянись вокруг себя, посмотри. Обратись к партнерам, поставщикам — поговори, узнай, у кого какие проблемы, чего им реально не хватает. Эти возможности лежат под ногами.
Олег Ремыга: «Действуй и готовься»
Сейчас время быстрых действий и MVP, тестирования гипотез, тестирования рынков, выхода на другие рынки. Если есть идея, не надо бояться сейчас ее внедрять, потому что открывается много ниш, уходит много компаний. Прыгайте в эту нишу и найдете поддержку. Сейчас очень много программ и партнеров.
Посмотрите на азиатский рынок. Простой кейс: уходят кофейни — а какие есть в Азии кофейные сети, как они работают? Китайский капитал, азиатский капитал, китайские компании, азиатские компании придут на российский рынок. Заранее подумайте, как работать с ними, какие услуги им потребуются.
Егор Кривошея: «Не бойтесь»
Не бойтесь экспериментировать, не бойтесь пробовать, не бойтесь делать.
Нам сейчас кажется, что любой кризис — это прощание со всем, что мы знали, что ничего больше не работает, нужно быстро применять решения страны, которая максимально похожа. Но таких стран нет.
Однако многие инструменты мышления и анализа работают. Хороший совет сейчас — немного выдохнуть, посмотреть и, возможно, подумать в разных форматах. Поучиться, поговорить с другими людьми, подумать совместно. Использовать инструменты, алгоритмы, фреймворки и модели, которые были всегда, но в новом русле.
Сейчас будут побеждать те, кто хорошо знает эти инструменты и не боится экспериментировать, может видеть сигналы абсолютно из разных источников и связывать мышление, действие и неожиданные сигналы.
Так выглядит очень простой, но действенный рецепт быстрой победы и завоевания ниши, где сейчас есть новые возможности.
0
260.00
