ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Ноя. 3, 2022

Тезис первый: «исправить себя к лучшему» — совсем не то же самое, что спастись. 

С христианской точки зрения, та ситуация, в которой находится каждый из нас, проживая свою земную жизнь, гораздо больше походит на бушующий океан, чем на лениво текущую летнюю реку. Причина тому в событии, случившемся на заре человеческой истории и радикально изменившем ее ход. Произошло это в райском саду, куда Бог поместил первозданного человека Адама и его жену. В книге Бытие (самой первой из книг Библии) говорится, что Господь разрешил им употреблять в пищу плоды всех деревьев, за одним исключением: им было строжайше запрещено пробовать плоды с древа познания добра и зла. Запрещено под страхом смерти: в день, в который ты вкусишь от него (этого древа. — Pед.), смертью умрешь (Быт 2:17). Тем не менее жена, а вслед за ней и Адам нарушили этот запрет. Сатана, падший ангел, явившийся в рай под видом змея, внушил жене, будто бы Бог запретил людям вкушать от древа познания добра и зла с тайной мыслью: как бы они не сделались как боги, знающие добро и зло (Быт 3:5). Сатана хотел посеять в людях недоверие к Богу, безумное подозрение, будто Тот, Кто их сотворил, не желает дать им настоящее благо. И к сожалению, добился своего. Жена поверила клевете на своего Творца и доверилась сатане. Ее примеру последовал и Адам. Когда же Господь предложил людям покаяться (предложил не единожды и не дважды), ни Адам, ни жена к этому оказались не готовы... В результате первые люди сами поставили себя вне рая, находиться в котором немыслимо, пребывая в разладе с Богом. На образном языке Библии это событие называется изгнанием людей из рая, а на языке православного богословия — грехопадением и радикальным повреждением человеческой природы. Всё в человеке трагически исказилось, всё встало с ног на голову — да так и осталось перевернутым: ведь каждый из нас генетически связан с Адамом и Евой как с прародителями (пусть и очень отдаленными). Именно в силу этой поврежденности всякому человеку приходится предпринимать гигантские усилия, чтобы исполнять простые вроде бы заповеди: возлюби Господа Бога твоего... и возлюби ближнего твоего, как самого себя (Мф 22:37, 39). И с тем, и с другим у нас возникает масса проблем. Бог для нас невидим, кто-то даже сомневается в Его существовании — как Его любить? А в отношении ближнего у нас так часто возникает спонтанное раздражение, осуждение, обида, зависть, что отнестись к нему как к самому себе — по-доброму, с искренней попыткой понять его, извинить какие-то его огрехи — становится почти невозможно… Есть и еще одна гигантская проблема, которая дамокловым мечом висит над нами со дня изгнания Адама и Евы из рая. Эта проблема — наша смертность. Господь с самого начала предупредил человека: если раньше времени вкусишь зла — смертью умрешь; и это предупреждение сработало не только на Адаме и Еве. Едва родившись на свет, каждый из нас начинает свой путь к смерти. Кто-то проходит его за семьдесят лет, кто-то за сорок, а кто-то всего за несколько дней, но, сколько ни проживи на свете, всё это миг перед лицом вечности. Даже самый лучший врач ни за какие деньги не избавит человека от предстоящей ему смерти. Елизавета Глинка, известная как доктор Лиза, записала однажды в свой дневник историю о чиновнике, умиравшем от рака дома, вовсе без врачебной помощи. Еще недавно влиятельный и сильный человек, он оказался заложником своей бывшей секретарши, которая женила его на себе и не отпускала в хоспис, опасаясь, как бы, оказавшись на нейтральной территории, он не завещал имущество детям от первого брака. Ни деньги, ни власть не избавили его от смертельной болезни и связанных с ней страданий. Говоря о спасении, христиане имеют в виду прежде всего разрешение этих двух глобальных проблем. Во-первых, проблемы невозможности для человека «исправить» свою падшую, испорченную природу, когда доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю (Рим 7:19). Живу поперек совести и заповедей — и ничего не могу с этим поделать, словно грех сидит внутри меня и управляет мной. И во-вторых, та проблема, что все наши дела, планы, надежды обесцениваются и обессмысливаются неизбежно предстоящей нам смертью. Если всё, на что я могу рассчитывать в масштабах вечности, — это «жить в памяти благодарных потомков» (да и то, будем честны, «жить» не вечно, а какие-нибудь десятки, максимум сотни лет), то жизнь моя не что иное, как чья-то злая шутка. Это и есть тот бурный и беспощадный океан, в самую середину которого мы брошены и побороть который у нас практически нет шансов. Когда Церковь говорит о спасении человека, она имеет в виду вовсе не самосовершенствование, не улучшение тех или иных личных качеств человека. Она говорит именно о спасении. Спасении от греха и от смерти. Кажется, что никакого спасения не существует: ведь все люди умирают, все люди грешат, и иногда очень тяжко… Но есть один фактор, который всё меняет. Этот фактор — спасительная благодать Божия, «всегда немощное врачующая и оскудевающее восполняющая» (слова из молитвы, которую читает архиерей, возводя ставленника в священный сан. — Ред.). Всю нашу немощь и слабость мы можем превозмочь благодаря Богу. Волны бросают наше суденышко из стороны в сторону, но к нам протянута рука помощи. Рука Спасителя.

Тезис второй: Христос искупил всех людей от греха. 

Спасителем христиане называют Сына Божия Иисуса Христа. И первое, от чего Он спас нас, — это власть греха. Грех властвует над всяким человеком, потому что всякий генетически связан с Адамом и Евой. Но эта власть слабеет и истончается с тех пор, как человек обратится к Церкви и ее таинствам — особым благодатным действиям, которые Господь совершает через священника (или епископа) для помощи человеку и для его спасения. Первое из таинств — Крещение — вводит человека в Церковь. Отныне он уже не раб своих инстинктов и желаний, внезапно возникающих и так же внезапно сменяющих друг друга. Отныне он или она — сын Божий или дочь Божия. Как пишет об этом апостол Павел, мы не должники плоти, чтобы жить по плоти... Ибо все, водимые Духом Божиим, суть сыны Божии. Потому что вы не приняли духа рабства, чтобы опять жить в страхе, но приняли Духа усыновления… Сей самый Дух свидетельствует духу нашему, что мы — дети Божии (Рим 8:12, 14–16). Греховные помыслы и желания могут бороть и крещеного человека, и крещеный человек может совершать страшные преступления. Но у крещеного человека всегда есть возможность покаяться, то есть не просто согласиться с фактом своей виновности, но попросить у Бога помощи для исправления своей исковерканной души — и эту помощь получить. Скольких убил и ограбил разбойник, распятый на кресте рядом с Господом Иисусом?

Наверное, многих. Но в самые последние часы своей земной жизни, тяжко страдая на кресте, он признал, что приемлет достойное по делам своим, а вот распятый рядом с ним Праведник страдает абсолютно безвинно. Он попросил у Христа вроде бы не так много — помянуть его в Царствии Небесном, и был спасён! (см. Лк 23:40–43). Другой головорез, Моисей Мурин (IV век по Р. Х.), однажды устал от беспутной жизни, пришел в монастырь, покаялся и сумел стать образцовым монахом! Бесстыдная блудница Мария Египетская (конец IV — начало V века по Р. Х.) так впечатлилась уроком, преподанным ей Богородицей в Иерусалиме, что ушла в пустыню и 38 лет каялась в полном одиночестве, под конец жизни поразив священника Зосиму святой кончиной. Своей бесценной Кровью, пролитой на Голгофе, Христос выкупил нас из рабства диаволу, обманувшему первых людей и, казалось, навсегда подчинившему себе их потомков. Нам достаточно только прибегнуть к таинству Покаяния и искренне взмолиться Христу: «Помоги, спаси, помилуй!» И мы будем спасены от мучившего нас греха — не теоретически, не в мечтах, а вполне ощутимо. ада

Тезис третий: Христос уже избавил нас от смерти и ада. 

Называя Христа Спасителем, христиане имеют в виду еще и то, что Он спас людей от смерти. Он был распят на Кресте и несколько часов спустя умер, но на третий день Он воскрес! Воскрес не как Бог (Бог не мог умереть), а как человек! И, соединяясь со Христом в таинстве Евхаристии, принимая Его воскресшие Плоть и Кровь в себя (под видом хлеба и вина), христиане входят в ту вечную жизнь, где уже нет ни смерти, ни болезни, ни печали, ни сожаления о прошлом. Вслед за Христом они могут воскликнуть: смерть! Где твое жало? ад! где твоя победа? (1 Кор 15:55). Смерть для христианина перестает быть последней правдой о человеке, она больше не конец всему, а всего лишь момент перехода в жизнь вечную, в блаженную, радостную жизнь с Богом и всеми, кто полюбил Его и захотел приобщиться этой жизни. Как поется в одном из воскресных тропарей, Христос «из чрева адова избавил нас». И до Его пришествия люди, умирая, не исчезали совсем, а переходили, согласно учению Церкви, в ад, или преисподнюю — некое пространство, более или менее удаленное от Господа. Часто это пространство описывали как тьму, то есть отсутствие света (ведь, по слову апостола Иоанна Богослова, именно Бог есть свет, который пришел в мир; Ин 3:19, 1 Ин 1:5). Но, умерев на Кресте, Христос сошел душой в этот ад и разрушил его — ад перестал быть местом, где нет Бога! Нет больше такого пространства, в котором человек был бы совершенно удален от своего Создателя. И тот, кто при жизни сознательно отгораживается от Него, не желает быть с Ним в общении, избегает всякого упоминания о Боге и Церкви, страдает, оказываясь в вечности, именно от невозможности скрыться от Бога, улизнуть от света в привычный сумрак… Как писал преподобный Исаак Сирин (VII век по Р. Х.), «мучимые в геенне поражаются бичом любви». Конечно, есть люди, которым такое спасение вроде бы и не нужно, им вроде бы вполне комфортно живется в «безбожном» мире механических законов; в мире, где Бог Себя не проявляет явным образом. Как любят говорить такие люди, «я всего добился сам и никому ничем не обязан». Но это во многом вопрос жизненного опыта. Как только человека постигают тяжелые испытания — болезнь или смерть близких, собственная серьезная болезнь, внезапная потеря работы или имущества, предательство со стороны человека, которому он доверял, — он очень быстро расстается с верой в собственное всемогущество и либо впадает в депрессию и озлобляется, либо начинает взывать о помощи — к людям или к Богу. Спаситель вдруг становится ему очень нужен.

Тезис четвертый: в деле спасения первый шаг — за самим человеком. 

Но что же значат в таком случае известные высказывания «Спаси себя, и хватит с тебя» (преподобный Амвросий Оптинский) или близкое по смыслу «Стяжи дух мирен — и тысячи вокруг тебя спасутся» (преподобный Серафим Саровский)? Дело в том, что Бог не спасает человека без самого человека. Чтобы добраться на самолете из Москвы на какой-нибудь замечательный курорт, нужно предпринять ряд вполне определенных шагов: приобрести билет; собрать вещи в дорогу; вовремя выехать из дома, чтобы успеть в аэропорт; а еще — войти в самолет (причем не любой, а следующий именно тем рейсом, на который куплен билет) и совершить перелет — может быть, непростой, с воздушными ямами и разными другими переживаниями. Так же точно и со спасением. Невозможно получить спасение от греха и смерти, если не «купить билет» (то есть не креститься в православной вере), не «сесть на самолет» (не приобщиться к жизни Церкви с ее спасительными таинствами) и не потерпеть «неудобства путешествия» (скорби и испытания, которые неизбежно ждут всякого человека) со смирением и надеждой на опытного «пилота» — Господа Бога. От человека зависит сделать то, что в его силах. Более того, он непременно должен сделать это сам — Церковь вовсе не отказывает человеку в способности позаботиться о себе. Но спастись самим человекам невозможно, завершить дело спасения может только Бог, утверждает Христос (см.: Мф 19:26 и параллельные места в других Евангелиях). Слишком широкое море нам предстоит переплыть. И если в середине этого моря Господь протягивает нам руку и предлагает ухватиться за нее, отказываться от этого попросту нелепо.

Постскриптум

Христиане верят, что Господь победил смерть — но люди продолжают умирать. Христиане верят, что Христос спас человека от власти греха — но мир полон жутких злодейств, которые творят в том числе и христиане. Как это совместить? Или Церковь не замечает этих противоречий? Она их, конечно, замечает. Но это видимые противоречия, а лучше сказать — парадоксы, или, если использовать богословский язык, антиномии. В жизни таких мнимых противоположностей, прекрасно сочетающихся друг с другом, очень много. Пришествие в мир Христа и Его Воскресение из мертвых действительно не сделали падшего человека автоматически бессмертным. Но для христиан смерть перестала быть непреодолимой катастрофой, она стала рождением в вечную жизнь. Тот факт, что Христос искупил наши грехи Своей смертью, не превратил живущих на земле людей в безгрешных ангелов. Зато христиане знают, что Бог сделал для их спасения все, что было в Его силах, и теперь вопрос только в них: сохранят ли они верность Богу и Его заповедям, не отвергнут ли дар спасения.

Эти и другие подобные им парадоксы постоянно будут порождать дискуссии, поэтому мы намеренно касаемся этой темы в завершение статьи, чтобы избежать упреков в попытке уклониться от ответа. Но стоит внимательно проанализировать нашу собственную жизнь, и мы увидим, что она вся соткана из парадоксов. Женщина, готовясь к родам, сильно страдает, но, когда ребенок наконец рождается, она испытывает ни с чем не сравнимое счастье. Человек может жить очень бедно — и быть абсолютно счастливым. Вот и реалии духовного мира тоже подчас парадоксальны. И этому не стоит удивляться: Бог и логика Его действий вообще мало поддаются рациональному человеческому осмыслению. Другое дело, что дело христианина — как раз стараться снимать эти парадоксы, разрешать их всей своей жизнью. Исполнять заповеди, которые кажутся неисполнимыми (чего стоит одна заповедь любúте врагов ваших; Мф 5:44). Не приходить в отчаяние, когда умирает кто-то из близких: ведь мы «чаем воскресения мертвых и жизни будущего века». И изо всех сил трудиться над собственным спасением, помня, что на вопрос апостолов: так кто же может спастись? — Господь ответил: человекам это невозможно, Богу же все возможно (Мф 19:25, 26).