ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Янв. 31, 2017

Есть и еще одно «но». Трамп стремится заручиться более прочной поддержкой со стороны рабочего класса — своих избирателей. Поэтому ему не нужны обвинения прессы в национальной измене и подчинении Владимиру Путину и т.д. Президент США не хочет давать повода к таким обвинениям, с ходу отменяя санкции, утвержденные еще Бараком Обамой. При этом он уже объявил о выходе США из Транстихоокеанского партнерства, фактически ликвидировав соглашение. А ведь Обама считал его главным детищем своего президентства. Трамп же уже дал понять, что ликвидирует все наследие своего предшественника.

Санкции в отношении России также будут сняты. Вот только это займет время. Кроме американских внутренних загвоздок есть еще и китайская. «Война санкций» привела к сближению Москвы и Пекина, а Китай — основной противник для новой администрации США. Таковым он является объективно, из-за экономических противоречий. Трамп планирует изгнать китайские товары со своего рынка и не будет против повторения такой политики в других странах. Он не может быть заинтересован в союзе России и Китая. Но пока Трамп хочет бороться с китайским влиянием на американской территории, а диалог с Россией все равно нужен.

Снятию санкций будут предшествовать продолжительные переговоры между США и Россией. Трамп уже заявил, что считает разговор о снятии санкций преждевременным. Он даже не отменил ограничений на въезд в США российских чиновников, что могло бы рассматриваться как акт доброй воли, преамбула к диалогу. Нет, Трамп видит диалог не как взаимное движение навстречу с целью обретения консенсуса, а как торг. Унаследованные от Обамы санкции против чиновников России, включая блокировку активов и собственности, президент США хотел бы продать. И не исключено, что за счет охлаждения отношений между Москвой и Пекином.

В отличие от политологов-трампооптимистов отечественные дипломаты сознают все сложности сближения с США. Не в пользу Трампа и тот факт, что в Москве вряд ли готовы рассматривать налаживание отношений с самим Трампом как сближение с США вообще — слишком уж велики там противоречия между президентом и значительной частью политического истеблишмента. В конгрессе ждут только повода, чтобы начать процедуру импичмента Трампа. Сам же он не вполне понимает, как строить отношения с Россией и чего можно достичь в ходе диалога. Все это новая администрация рассчитывает узнать в ходе дискуссии с Москвой и с завершением этой дискуссии спешить не будет.

Поэтому в 2017 году можно рассчитывать только на некоторые изменения в санкционном режиме. На снятие санкций с компаний и чиновников, работающих в Крыму, рассчитывать не стоит. А вот с сырьевых корпораций и банков санкции могут быть сняты. В этом заинтересованы их американские партнеры, обеспокоенные возможностью того, что их места окажутся заняты китайским бизнесом. Отмена санкций в отношении крупных чиновников тоже вполне возможна. Но тут Трамп будет присматриваться к позиции Великобритании, Канады и — в меньшей мере — ЕС.

Он начал диалог со всеми, не зная заранее, что должно получиться. При этом нужно понимать, что у Трампа есть риторические и стратегические темы. Он всерьез настроен против Китая, а вот Ближний Восток ему малоинтересен. Он вряд ли представляет себе, как поступать с Украиной, которая де-факто является вотчиной Евросоюза. Как быть с ЕС, тоже не очень понятно. С Британией Трамп хотел бы дружить, но как оформить сотрудничество экономически? Подобный вопрос стоит перед ним в отношении Японии и стран бывшего Тихоокеанского партнерства. Всюду предстоят переговоры.

Трамп понимает, что «война санкций» против России бессмысленна. Она фактически провалилась, поскольку за долгие годы взломать российскую экономику и перераспределить ее ресурсы в свою пользу Западу так и не удалось. Но нельзя же подарить русским мир, рассуждают в Белом доме, его нужно выменять. Но выменять на что? И здесь пока вопросов больше, чем ответов. Раз положение таково, сближение стран, вероятно, окажется зигзагообразным, а следовательно, небыстрым. Но главное сейчас, что оно наконец становится возможным.

Автор — руководитель Центра экономических исследований Института глобализации и социальных движений