Одно из самых жестоких и страшных разочарований, которые постигли меня на излете молодости, – признание бывшей сокурсницы. На каком-то из банкетов по случаю годовщины выпуска оказалось, что она и пара ее подруг говорили между собой, что я был красив, как молодой бог. Я был взбешен: вот дуры, ну что ж вы молчали? Надо было тогда сразу и сказать, я б расширил кругозор.
Эту вот моду нес в Москву и я, не один Брюс Уиллис отдувался. Помню, в старом «Ъ», командуя отделом преступности, я – подсознательно, – мимикрируя под своих тогдашних персонажей, носил ежик и щетину, все волосы миллиметра три длиной. Сколько тут было от мимикрии?
Красиво, на мой взгляд, когда мужчина небрит и пьян (или с похмела) и лысый.
И отзеркаливания, которому учат нас американские учебники для репортеров и переговорщиков (мол, надо повторять жесты, мимику и интонации собеседника, чтоб развести его)? А сколько – от упоения свободой? В самые мрачные годы кровавого режима (это я про коммунистов), когда по работе надо было таскаться по обкомам и в ЦК, небритых и без галстуков никуда не пускали. Кстати, Парфенов уже в то время стал ходить с трехдневкой. Титан мысли Аркадий Вольский каждый раз, как они виделись, шутил одну и ту же шутку: «Тебе что, бритву подарить?» Но так и не подарил, не успел. А мне вот Володя Яковлев подарил триммер. Как раз для трехдневки. Это случилось в... 1992 году. И что я вам скажу: до сих пор работает волосяная нанокосилка, хоть бы что ей! Но я ею не пользуюсь, сейчас не те времена: скажут, что я метросексуал, и это в лучшем случае!
Моя правота подтверждается и модой последних 10–15 лет на некую подчеркнутую брутальность, смуглость и ту самую зловещую щетину. Посмотрите на актеров, да они почти сплошь – по крайней мере, с виду – кавказцы! Ребята с ярко выраженными славянскими чертами ушли на второй план. Где они? А горцы – все на виду. Как это учитывается в кастингах? Сознательно или на уровне подсознания, которое рулит этим миром? Наверное, это происходит по той же схеме, по какой вошла в моду внешность типа «я (с виду) проститутка». Что-то витает в воздухе... Когда мы с Эрнстом Неизвестным выпивали в его деревянном дворце на Shelter Island, он объяснил мне закон бытия: «Когда нужны герои, рождаются герои. А когда нужны [женщины легкого поведения], то вот они массово и появляются на свет». Мысль кажется простой, как почти все великое. Кстати, покойный дедушка Эрнст Иосифович как раз и есть, по мне, писаный красавец. Жесткий, грубый, несладкий, с усиками марсельского блатного, с жестким взглядом. Он любил говаривать, что с его темпераментом только в художники или, если в городе нет изостудии, в бандиты. Считаю, что Неизвестный – гений чистой красоты. Таково мое оценочное суждение.
Эта кавказскость – причем еще чтоб щуплость и рост не очень – покорила нашу бедную холодную страну. Сюда же и Олимпиады всякие внесли свой вклад, там столько борцов и боксеров с бывших мятежных окраин! Посмотрите на чеченских пацанов: очень много у кого уши поломаны, вроде как борцы все. Но, конечно же, не все. Просто есть там мода на ломаные уши. Пацаны ломают хрящи, чтобы придать себе геройский вид. Плачут и ломают, ломают и плачут. По похожей схеме в Африке в некоторых племенах украшают лица искусственными шрамами их дикие пластические хирурги-любители. У Михаила Шемякина, великого скульптора, на лице тоже шрамы. Он уверяет, что дрался с «Ангелами ада» в Сохо, когда там еще было неспокойно, как в Бирюлеве.
И еще, кстати, про Кавказ и про то, чем там меряются. Горячие парни ценят стечкина, который весьма престижен, но дорог. У кого не хватает денег, у тех муляж. А для дела припасен скромный маленький макаров. Имеет значение размер или нет? Это вечный спор. Если в него встрять, то и до завтрака не выкарабкаешься.
Так что все эти уши и пистолеты и вообще зверский вид – это и есть красота. В точности как в первобытные времена, когда ценились самцы, готовые побеждать и даже без надежды на победу кидаться в бой за свою самку. Ревность, как известно, из той же оперы – отгонять от своей красавицы других самцов, чтобы кто-то, улучив момент, не впрыснул ей свои хромосомы.
Все эти уши и пистолеты и вообще зверский вид – это и есть красота. В точности как в первобытные времена.
Про красоту – и мраморный Давид с идеальной фигурой и скромным прибором. Некоторые пытаются сравнивать себя с ним: вот же, глядите, как оно, и не меня попрекать моим малышом! Но это слабое утешение. Ложь, обман, самообман. Как мы понимаем, изваян был тот Давид уж никак не с натуры. А по памяти, как ни попадя. Никакого отношения к реальному Давиду этот истукан не имеет и не имел. Если вам нужно доказательство, просто приглядитесь – микеланджеловский Давид необрезан. А такого быть, как вы понимаете, не могло. Кругом обман, как, впрочем, и всегда, когда дело касается мужской красоты.
Возвратимся к той выболтанной мне по пьяной лавочке байке про мою неземную красоту, которая, по мнению отдельных девушек, была мне присуща на первом курсе. Я ошибочно – в виде исключения со мной бывает и такое – связал мужскую смазливость с успехом у дам. Но с какой стати я это сделал? На каком основании? Подруги таращились на «красавца» эстетики ради. Бескорыстное удовольствие, толку никакого. Но бескорыстное – оно и есть самое подлинное. А как до дела доходило, так брали себе для утех условного «любера» с поломанными ушами.
0
