ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Июнь 29, 2016

Я выплывал вместе со своим другом по лагерюСтасом А. Казалось, что волны по 5–6 метров, а на самом деле всего 2 метра. Но они были настолько огромными, что могли любого снести. Чтобы не терять силы и всё-таки добраться до ближайшего острова, мы со Стасом решили попытаться сесть обратно в каноэ, перевернув его. И вот знаете, как мышки в колесе крутятся? Вот так же и мы крутились, только это «колесо» в виде каноэ было снаружи. Лодка вертится, вода плещется, а мы пытаемся залезть. Залезем, обнимемся, чтобы теплее было, волна опять ударит, и мы снова вертимся на этом каноэ. И так несколько раз. Я не помню, как так получилось, что мы добрались вдвоём на этом каноэ до ближайшего острова. Я очнулся от слов Стаса, который сказал мне, что нас прибило к берегу. Мы легли спать возле какого-то дерева. Потом почувствовали, что начался дождь, но нам было уже настолько всё равно, что мы снова уснули прямо на камнях, на которых лежали ёлочные иголки. Так было мягче.

Через несколько часов я услышал шаги, а позже увидел девочку Свету. Она тоже была из нашего лагеря. Мы соединили наши жилеты, соорудив своеобразный домик, куда можно было лечь, спрятав голову и тело. Нам так комфортно было! Проснувшись, мы попили воду из озера и пошли искать ещё кого-нибудь, вдруг кто-то спасся, остров-то был большой. А сил у нас идти уже совсем не было. Мы нашли какую-то небольшую ямку, которой хватило бы для троих человек. Набросали папоротник для мягкости, убрали острые камни и снова улеглись. Очень хорошее место было! Да ещё и ёлки были так расположены, что спасали нас от дождя. Мы не спали, а будто теряли сознание, вообще не понимали, что происходит. Мы периодически просыпались, были все мокрые, но от бессилия нас это не интересовало.

Так мы прожили первую ночь на острове. Я не помню, сколько ещё времени прошло, пока нас не нашёл какой-то деревенский мужчина и не сказал, что за нами уже спешит помощь. Я шёл к спасательной лодке еле-еле, вообще двигать ногами не мог.

«Он умер у неё на руках!»

— После того как каноэ перевернулось и всех детей разбросало в разные стороны, моя сестра Юля плыла очень долго, почти 4 км, если не больше. Плыла и старалась помочь другим. Сначала она вытащила мёртвого мальчика из воды. Потом увидела ещё одного, прыгнула в воду, думала, что он живой, вытащила… А он, оказывается, захлебнулся. Она пыталась его спасти: делала искусственное дыхание, массаж сердца, но ничего не вышло. Она мне рассказывала, что там, где она плыла, был каменистый берег, и одного мальчика она тащила по огромным камням. Он был жив. Юля пыталась его приподнимать, чтобы ему не было больно при столкновении с камнями, но внезапно их ударила огромная волна. Юля упала, мальчика ударило головой об камень. Но он остался жив. Потащила его дальше. Юля знала, чем быстрее с ним она доберётся до суши, тем вероятнее он выживет. Но тут пришла вторая волна. Он опять ударился головой об камень. Юля говорила, что у него всё лицо на этом камне отпечаталось. Она очень сильно испугалась, но кое-как его на берег вытащила. Помочь ему она уже не смогла, он был мёртв. И после этого она побежала в деревню, позвонила нашей бабушке, в МЧС, в скорую и попросила рыбаков помочь с поисками остальных детей. Она даже с этими рыбаками в лодку села, продолжала поиски…

Мы с Юлей 5 лет в бассейн ходим, поэтому, наверное, у нас выносливость хорошая. А она вообще очень сильная, её даже в школе все мальчики боятся. Тем более нам в бассейне объясняли, что делать, если человек тонет, как его спасать…

Одна у озера

— Сегодня Юля до сих пор винит себя. С ней в больнице работают психологи, и круглосуточно сидит наша бабушка. Все ей объясняют, что она героиня, что только её помощь помогла найти тех, кто выжил. Ей хоть и стало немного лучше, она не перестаёт думать, что это она виновата в смерти разбившегося у неё на руках об камни мальчика. Она корит себя, что не смогла ему помочь. Она считает, что героем её называют только потому, что это она позвонила в МЧС. Врачи говорят, что потребуется ещё 2–3 недели, чтобы мы могли забрать Юлю из больницы домой.

Знаете, Юля у нас — боец, она всегда хочет во всём быть первой, она и в школе староста и, несмотря ни на что, всё выполняет, что ей поручают. Да и на месте никогда не сидела, такая жизнерадостная! К бабушке бежит, бросается на шею, а сейчас… замкнулась в себе, слова не скажет, глаз не поднимает, в себя ушла, и всё… Правда, врачи говорят, что идёт потихоньку на поправку, невозможно сравнить то, какой она приехала в больницу, и то, какая она сейчас. Но ещё нужно лечиться, конечно.

Я к ней приезжаю постоянно, мы вместе играем, со мной она немного забывает о том, что случилось, мы даже мяч недолго погоняли с ней… В больнице, где Юля лежит, есть мини-зоопарк, психологи сказали, что это поможет ей выйти на контакт, мы вместе туда ходили. А ещё она рисует озеро, как стоит там одна. Психологи из больницы сказали, что это ей поможет выплеснуть наружу всё то, что она держит внутри. Это поможет всё пережить.

Когда о произошедшем узнали её учителя и одноклассники, то очень многие пришли на помощь, интересуются её здоровьем, помогают, чем могут. Мальчик, с которым она второй год ходит на спортивно-бальные танцы, рвётся к ней в больницу… Мы все её ждём домой.

Все дети, которые спаслись, ждут, когда же Юлю наградят за то, что она сделала. Это она всех спасла! Я считаю, что она достойна награды. Но нашей семье уже сказали, что для этого нужны дети-свидетели, которые бы доказали, что она совершила подвиг. Зачем доказательства?! Что, мало того, что МЧС говорит об этом? Скорая? Две бригады рыбаков? Говорят, что нужны ещё два свидетеля того, как Юля спасала детей, чтобы её наградить. Я, наверное, чего-то не понимаю…