В прошлом году известный стилист и бывший редактор моды ID и британского Vogue Франческа Бернс разразилась филиппикой в адрес Эди Слимана и Celine. Случилось это после того, как модель размера XS не влезла в семплы бренда. «Ребят, не пора ли делать семплы побольше? Неприемлемо предполагать, что кто-то должен быть настолько худым, чтобы носить ваши брюки. Красивая девушка испытала чувство вины за то, что я не могла ее в них втиснуть, а мне было стыдно перед ней». Какую голодовку устроила себе после того случая модель, можно только догадываться.
То, что у героинь подиума нездоровые отношения с едой, не новость. Но сегодня в индустрии новая повестка: разнообразие и инклюзивность. Какой ты есть, таким ты нам и нравишься, твердят и обложки Vogue, и бренды. Например, рекламная кампания Valentino Beauty, для которой Пьерпаоло Пиччоли снял 16 моделей разного веса, пола и цвета кожи. Звучит обнадеживающе, но не маркетинговая ли это уловка? Действительно ли к весу моделей теперь относятся терпимей и они могут не голодать?
«Конечно, ситуация сдвинулась с мертвой точки, но процесс идет медленно, — говорит стилист и автор обложек Vogue Катя Золототрубова. — Модель, если это не исключение вроде Ирины Шейк, все еще не может распоря- жаться своим весом, девушки размера XS должны оставаться худыми, a plus size — полными. Посмотрите на последние показы: на подиуме сплошные худышки». В прошлом сезоне в кулуарах пересказывали историю, как восходящая российская модель была снята с миланской Недели моды за три килограмма, набранные на карантине в Москве. «В моем итальянском агентстве на меня наорали и велели любыми способами вернуться в прежний вес к парижской Неделе», — анонимно рассказывает девушка.
Ее история напоминает ту, что в 2016 году поведала Vogue бывшая модель Анастасия Кириллова. «Все разговоры моделей сводились к борьбе с едой, — говорила Настя. — Мы пили мочегонные и слабительные таблетки, вызывали рвоту, просто жевали и выплевывали еду. И еще в запасе масса подобных нездоровых трюков. При этом карьера моя складывалась прекрасно, я ходила на показах Comme des Garmons и Martin Margiela, летала по миру на съемки, но все было не в радость, на уме была одна еда». Оказавшись в больнице с депрессией и тяжелым воспалением, Настя решила закончить модельную карьеру, стала работать букером и пытается уберечь девочек от подобных проблем.
Громкое обвинение прозвучало четыре года назад в адрес Louis Vuitton. Датская модель Ульрикке Луиз Лан Хойер опубликовала в фейсбуке пост, в котором рассказала, как за сутки до круизного показа в Японии ее «забраковал» кастинг-директор, мол, бедра 91,5 см слишком широкие. Модели посоветовали сутки ничего не есть и не пить и все равно с дефиле сняли. «Из- за недостаточного питания у многих моделей нет месячных, меняется цвет кожи и почти у всех глубоко нездоровые отношения с едой, — говорила Хойер. — Забавно, что ты легко можешь оказаться на 0,5 или 1 сантиметр «больше, чем нужно», но никогда не можешь быть на 1 или 0,5 см меньше».
Первой топ-моделью с почти детской фигурой и весом 40 килограммов была Твигги в 1960-е. Но настоящий бум на худобу начался в 1990-е вместе с модой на гранж и героиновый шик. А культовой съемкой тех лет стала реклама аромата Obsession Calvin Klein, для которой Марио Сорренти снял Кейт Мосс с запавшими щеками и выпирающими ключицами.
Дизайнеры, которые возвели худобу в культ, слышали за эти годы много обвинений в свой адрес — от пропаганды педофилии до ненависти к женщинам. Психолог, кандидат наук, за- меститель главного врача семейной клиники психического здоровья и лечения зависимости Rehab Family Нина Зиноновна Таркил считает, что валить все на дизайнеров не стоит и начинать надо с куклы Барби. «Безусловно, корень проблемы уходит в детство. В психологический климат, который формируется в семье, и модель поведения, которую ребенок получает от родителей. Но есть и социально-психологические причины.
К примеру, американские психологи давно описали «комплекс Барби», с неестественной фигурой которой отождествляют себя девочки и в будущем стремятся быть похожими на нее. Свою роль играет и фиксация на красоте, которую демонстрируют звезды. К примеру, мне часто приходится слышать от пациентов «хочу быть как Анжелина Джоли» или «мне нравятся модели Victoria’s Secret» — вот вам и расстройство пищевого поведения. В пандемию число случаев РПП выросло на 15 %, как выросло и число психологических заболеваний в целом. Мир не был готов к такому стрессу». Высокий уровень внушаемости и отсутствие навыков отстаивания границ из-за юного возраста, а также неосознанное желание привлечь внимание, ради которого модели готовы на жертвы, по мнению Нины Зиноновны, делает их группой риска.
О том, что ситуация в мире моды все-таки меняется свидетельствует Олеся Анисимова, 30-летняя модель из России, которая живет и работает в Нью-Йорке. За 17 лет карьеры она успела побыть и XS, и plus-size. «Один из первых советов от агента был таким: «хочешь есть — пей воду». Тогда при росте 181 см я весила 50 килограммов. Моя жизнь была сплошной борьбой с едой. Я была истощена, у меня выпадали волосы и ломались ногти. Но я была зомбирована индустрией, у меня в голове была четкая концепция: чем я худее, тем успешней будет развиваться карьера, а если что-то идет не так, то лишь потому, что я недостаточно худая. Так я провела 6 лет. Потом ситуация начала по- тихоньку меняться, я познакомилась с такими моделями, как Эшли Грэм и Инга Эйриксдоттир. Видела, что они себя не ограничивают и при этом занимаются спортом. Я поговорила со своим агентом и решила: почему бы мне не попробовать стать моделью plus-size. Наконец-то закончится голодовка! Я начала набирать вес и, чтобы попасть в американские 14-16-й разме- ры, с 50 кг поправилась до 82. Я работала для Gap, принимала участие в NYFW, мои фото как plus-size-модели были в американском Vogue. Но тут я попала в другую ловушку — нужно было все время есть. На завтрак маффины, на обед пицца, на ужин торт. На кастингах plus-size- девочки все время смотрели на часы, чтобы не пропустить прием пищи. Я перестала заниматься спортом, чтобы не терять вес. Если он снижался, я становилась неинтересна клиентам. Потом я поняла, что ни один из вариантов мне не подходит, и поставила здоровье на первое место. Вернулась к здоровому питанию и в спортзал, у меня установился комфортный вес. Но это самая невостребованная категория. Работы у меня теперь меньше, но я занята на других личных проектах — я востребованный коуч по здоровому образу жизни. Ситуация в мире моды меняется, но индустрия по-прежнему ставит жесткие рамки. Хотелось бы, чтобы девушки размеров S, М, L тоже были востребованы».
У бывшей модели Саши Сергеевой аутоиммунное заболевание — ревматоидный артрит. «Полтора года я игнорировала болезнь, продолжала работать на износ, неправильно питаться — голодать или, наоборот, заедать отказы десятью круассанами. В какой-то момент пришлось сделать выбор в пользу здоровья и закончить карьеру, — рассказывает Саша, которая работает букером в агентстве Genom. — Теперь я делюсь опытом с начинающими девочками, рассказываю, что здоровое тело — залог успеха модельной карьеры. Объясняю, что даже если вам регулярно отказывают на кастингах, то дело не в весе, а просто в типаже, который может стать актуальным в следующем сезоне. Да, очень худые девушки все еще самые востребованные, но мы следим, чтобы речь шла о здоровом теле, не об истощении. Контролируем, чтобы модели занимались спортом, ходили на йогу, питались правильно».
Так что должен сделать мир моды, чтобы на деле соответствовать идеалам разнообразия? Дэвид Чен, директор агентства David Chen Casting, который подбирает моделей для обложек Vogue и знаковых показов, считает, что, несмотря на перемены, предстоит долгий путь. «В первую очередь я бы предложил брендам поменять подиумные размеры вроде 0-2 на более реальные, как у демократичных марок. Если большие модные Дома подадут пример, индустрия откликнется, — говорит Чен. — Но главное — людей, которые работают с моделями, должен интересовать не только их вес и размеры, а их индивидуальность, интересы, то, какой образ жизни они ведут и транслируют». И тогда никому не придется краснеть, если на нем не застегнулись брюки.
0
