Когда на прошлогоднем «Евровидении» победу одержала женщина с волосатым лицом Кончита Вурст, а милые сестрички Толмачевы не вошли даже в пятерку лидеров, стало ясно, что вокалом и миловидной внешностью искушенную публику уже не пронять. Что могла предложить болельщикам Гагарина? Абсолютно положительный герой. Настолько, что скандалом в ее случае становится даже безобидная новость о смене продюсера. С надеждой в сети выносят вердикт: «У Гагариной сложный характер». Мы поговорили с Полиной о продюсерах, отношении к бороде и, само собой, о космосе.
GQ: Говорят, вы меняете продюсеров как перчатки…
ГАГАРИНА: Не верьте всему, что говорят. Жизнь состоит из определенных этапов, и в жизни артиста, не поверите, они тоже присутствуют. Есть этап начинаний, сотрудничества, которое приносит свои плоды, потом следует другая совместная работа с не менее плодотворными результатами. Сейчас с Константином Меладзе мы взяли тайм-аут в сотрудничестве, вот и все.
Первое массовое внимание к вам появилось во время участия в проекте «Фабрика звезд»?
Да, ведь я стала победительницей. Тогда «Фабрика звезд» дала мне толчок: я выпустила альбом, песни с которого до сих пор звучат на радио и их знает вся страна. Но все это никак не относилось к «Фабрике» – на тот момент я уже ушла с проекта и Максим Фадеев не был моим продюсером. Он был продюсером конкретного проекта.
А когда на горизонте появился Константин Меладзе? Первый альбом с ним был записан?
Первый свой альбом я записала под крылом Игоря Яковлевича Крутого. Он дал мне свободу творчества, и я сама писала песни. Думаю, это было верным решением с его стороны: дать попробовать реализовать свои силы, идеи, мечты. Знаете, удалось. «Колыбельная», «Я твоя», Morning – все это мои авторские песни, мои «визитные карточки».
Судя по тому, сколько под них было выпито вина, да, песни хорошие.
Наверно, это был период юношеского максимализма: мне восемнадцать лет, у меня учеба, концерты, съемки. Хотела все и сразу, энергии было через край. Училась в джазовом колледже плюс решила поступать во МХАТ. А в девятнадцать лет Игорь Яковлевич и его помощник познакомили меня с Костей. Для меня это было невероятно – Игорь Крутой, Константин Меладзе и я! В общем, познакомили и попросили прислать ему мой альбом. Он послушал, сказал, что восхищен, поражен, что я в таком возрасте пишу такие песни. Например, Morning я написала в четырнадцать лет, а «Колыбельная» и вовсе мне приснилась. И как-то в том возрасте я готова была выпрыгивать в три часа ночи из постели и записывать.
То есть открывался некий космический шлюз, и вы по ночам слышали голоса… А в космос, в некое единое энергетическое поле вы верите?
Еще бы. Я Гагарина – конечно. Мир состоит из бесконечных энергий. Идея о том, что слова и мысли материальны, не пустышка. Я в это верю, прислушиваюсь к знакам. Я интуитивщица.
А знаки и суеверия – разные вещи в данном случае?
Ну это смотря как. Я не люблю черных кошек...
Так, ясно. Значит, «бойтесь своих желаний» – это как раз наш случай?
Да, подумал, запустил мысль в космос и отпустил. Но, допустим, когда вы чего-то очень хотите, нельзя все время говорить: «Я хочу, я хочу». Ничего не получится. Это называется «прожигать мысль». То есть мы настолько ее хотим, что всю ее выжгли. А если вдруг проскальзывает нехорошая мысль, ее надо вернуть, сказать: «Нет, это не то, мне этого не надо». Нельзя отпускать плохие мысли – если они полетели, они сработают. Похоже, что я сейчас говорю как великий пророк?
«Нельзя отпускать плохие мысли – если они полетели, они сработают. Похоже, что я сейчас говорю как великий пророк?»
Очень на то похоже. Расскажите, как прошел этот год с «Евровидением».
В общем-то довольно продуктивно. А с самим конкурсом получилось интересно. Если помните, на «Евровидении» мне пророчили разные места: семнадцатое, четырнадцатое, потом седьмое. Мало кто верил в более достойный результат. А мы сами напечатали таблицу распределения голосов. Не помню, как распределила места, но себя на первое не поставила – слишком уж нагло, поставила на второе – и вот…
А еще что там было? Другие страны?
Ну да. Они были в хаотичном порядке, не вспомнить сейчас, кого я там поставила на первое место. Хотя стоило запомнить, наверняка во многом сошлось с реальными результатами – это опять-таки к вопросу об интуиции. Еще вместе со списком я и себя туда вклеила – платье, лицо.
А лицо обязательно вклеивать?
Детали порой очень важны, тогда визуализация полная. Видите, все сработало.
Откуда вообще у вас взялась эта история с визуализацией?
Началось все с того, что я снимала квартиру на Студенческой, а напротив Москвы-Сити развернули плакат, на нем – огромный Range Rover Evoque. Мне показалось, что это машина мечты. Белая, с панорамной крышей... В общем, я видела ее из окна каждый день. Я вставала утром, а перед глазами машина моей мечты, ложилась спать и опять смотрела на плакат. И думала: «Однажды у меня будет такая машина». На тот момент для меня она стоила космических денег, но я знала, что я на нее заработаю. И в итоге заработала.
Борода, или гладко выбритый, или трехдневная щетина? И дело сейчас не в Кончите Вурст.
Конечно, борода. Образ мужчины у меня: чернявый, с бородой, яркий такой, брутальный. Наверное, что‑то из греческих типажей.
И весь в татуировках?
Это не обязательное условие – можно и без татуировок.
Так, ясно, это не Тимати. А что можно сказать про одежду?
Я схожу с ума от мужчин, которые ходят в костюмах. Мне кажется, любая женщина считает, что мужчине идут костюмы.
«Я схожу с ума от мужчин, которые ходят в костюмах. Мне кажется, любая женщина считает, что мужчине идут костюмы».
У вас на майке брошь. Это Гагарин?
Да. Мне друг подарил, однофамилец. Я решила, что эта майка слишком белая и простая, и прикрепила к ней Гагарина. Так вышло, что, когда я жила в Саратове, квартира была на набережной Космонавтов, и под балконом стоял памятник Гагарину. Так что он всегда со мной.
0
