Вот как в «Повести временных лет» описывается призвание варягов (с теми или иными отклонениями история присутствует и в других древнерусских источниках, таких как Новгородская первая летопись или Кормчая книга): «Изгнали варяг за море, и не дали им дани, и начали сами собой владеть, и не было среди них правды (племён изгнавших варягов: чуди, словен, мери, кривичей), и встал род на род… И сказали себе: "Поищем князя, который бы владел нами и судил по праву". И пошли за море к варягам, к руси. Те варяги назывались русью, как другие называются шведы, а иные норманны и англы, а ещё иные готландцы, — вот так и эти. Сказали руси чудь, словене, кривичи и весь: земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами. И избрались трое братьев со своим родам, и взяли с собой всю русь, и пришли, и сел старший, Рюрик, в Новгороде… Синеус на Белоозере, а третий, Трувор, — в Изборске».
Далее летопись сообщала, что младшие братья умерли, после чего Рюрик консолидировал территорию под своей властью. По версии Ипатьевского извода «Повести», Рюрик княжил не в Новгороде, а в Ладоге — более старом городе-крепости на реке Волхов. По утверждению «Повести», призвание произошло в 6370 году от сотворения мира, а по нынешнему летоисчислению — в 862-м от Рождества Христова.
Неизвестный автор «Задонщины» — поэтического панегирика XIV века, посвящённого победе Дмитрия Донского над Мамаем, не обогатил биографию Рюрика, зато определил его место в русской истории как родоначальника правящей династии: «Той вещий Боян, воскладая свои златыя персты на живыяе струны, пояше славу русским князьям: первому князю Рюрику, Игорю Рюриковичу…»
Самое смелое дополнение появилось в следующем веке, в «Сказании о князьях владимирских». В повествовании утверждалось, что Рюрик являлся потомком некоего Пруса, брата римского императора Августа, прибывшего на берега Балтийского моря и возглавившего племя пруссов. Такая легенда не просто тешила самолюбие московских царей, а возвышала их над соседними династиями. Основатель России был не обычным варягом-викингом, а братом повелителя самой могучей империи мира, в расцвете её могущества! Это означало прямую связь Третьего Рима с Римом Первым, а роль Второго Рима — Византии — сводилась к тому, что Константин Мономах прислал шапку-корону Владимиру Мономаху.
Внук и бунтарь
Достаточно долго сам факт заморского происхождения правящей династии не подвергался сомнению, зато прирастал дополнительными нюансами. В XV веке в новгородских летописях появляется имя Гостомысла — старейшины ильменских словен, призвавшего на княжение Рюрика. Позже государственный деятель и историк Василий Татищев, ссылаясь на Иоакимовскую летопись — один из самых спорных источников русской историографии, назвал Рюрика внуком Гостомысла, рождённым от дочери старейшины — Умилы.
Когда сыновья самого Гостомысла умерли или погибли, старейшина вспомнил о заморском внуке и пригласил его управлять славянами и союзными им народами северо-запада будущей России.
Подтверждения и сомнения
Критическое отношение к фигуре Рюрика, точнее, его родственным связям, появилось ещё в XVII веке. Юрий Крижанич, хорватский лингвист и философ, по сути, первый славянофил, считал «Сказание о князьях владимирских» и версию о происхождении Рюриковичей от Августа — посмешищем.
Настал XIX век, и летописи вообще перестали восприниматься как непреложная истина. Спор, к какому из народов Балтийского региона принадлежал Рюрик с братьями, отныне соседствовал с дискуссией, а был ли Рюрик вообще?
Для того чтобы понять, кем был Рюрик, следовало выяснить — кто были варяги, к которым когда-то обратился Гостомысл. В первую очередь их отождествляли с викингами-скандинавами — шведами и датчанами — представителями северогерманского этноса. Впрочем, уже в XVI веке имперский посланник Сигизмунд фон Герберштейн, прочитав русские летописи, впервые выдвинул гипотезу о славянском происхождении варягов.
В XVIII веке Михаил Ломоносов сочтёт варягов пруссами, Николай Костомаров век спустя — литовцами. Позже предлагались ободриты, руяне, другие славянские племена Балтийского региона. Для современных учёных эти гипотезы наиболее сомнительны.
Споры затрудняло то, что летописная фиксация такого серьёзного события, как рождение нового государства, оказалась чрезвычайно скудной. Фактически она ограничилась «Повестью временных лет» и её вариантами-изводами.
Правда, в начале XIX века французский писатель Мармье Ксавье записал так называемые «Мекленбургские сказания» в северо-восточной Германии. Они повествовали о Рюрике и его младших братьях, когда-то отправившихся на восток, освободивших там страну от тирании, после чего жители убедили освободителей остаться и воцариться. Однако определить, являются ли «Мекленбургские сказания» отражением древней истории или они возникли под влиянием позднего литературного текста, уже невозможно.
Сложнее всего найти самого Рюрика — вождя викингов, который в IX веке переселился со своей семьёй и дружиной в далёкую восточную страну. Наиболее подходящим кандидатом среди скандинавских вождей на роль Рюрика является Рёрик Ютландский, то грабивший побережье Северного и Балтийского морей, то заключавший мирные договоры. В хрониках его называли «желчь христианства». В биографии вождя есть лакуны, допускающие путешествие на восточную оконечность Балтики и дальше. Но доказательства, что Рёрик — это Рюрик, слишком слабы.
Историк и драматург XIX века Степан Гедеонов объяснил отсутствие в европейских летописях Рюрика тем, что это не собственное имя, а прозвище: Ререк — сокол, а соколы — это венды, славяне. Современные лингвисты опровергли и эту теорию.
В XX веке сформировалась гипотеза, что происхождение Рюрика не определить, потому что его как исторического персонажа никогда и не было. Первым её выдвинул историк и филолог Алексей Шахматов, считавший, что эпизод, связанный с призванием варягов, был добавлен в «Повесть временных лет» относительно поздно.
Версию о «доработке исходного текста» поддержал и Дмитрий Лихачёв. Он считал, что монахи Киево-Печерской лавры нарочно сделали эту вставку, чтобы усилить независимость Руси от византийского влияния.
Спорить и признавать
Сейчас споры на тему «А был ли Рюрик» не являются столь же принципиально-идеологическими, как споры на тему «княжили норманны на Руси или нет». Дело в том, что в научный оборот вряд ли будут введены принципиально новые доказательства подлинности существования Рюрика или столь же очевидные опровержения. Письменные свидетельства закончились, их можно только интерпретировать, и чем смелее — тем получается антинаучнее. Определённая надежда возлагается на археологию. Изучение древних захоронений может порадовать новыми находками. Но вряд ли в одном из курганов отыщется артефакт с автографом именно Рюрика.
В какой-то степени Рюрик является примиряющим персонажем. Он тешит и сторонников автократии — монарх, который прибыл, чтобы навести порядок. А также республиканцев — решение о его призвании было принято сообща. Патриота радует, что мирному призванию варягов предшествовало восстание против угнетателей. Националисты могут по традиции утверждать, что он внук славянина Гостомысла или просто славянин. Для сторонников многонациональности он ценен тем, что князя пригласили племена разного этнического происхождения — славяне и финно-угры. Да и само слово «Рюрик» звучит скорее как родная мальчишеская кличка, чем имя грозного завоевателя.
Рюрик укоренён в русскую культуру не только страницами школьных учебников, но и строками поэтов, именами кораблей и писателей. Призвание варягов относится к одному из немногочисленных событий древнерусской истории, которое давно вошло в словесный обиход, как хрестоматийный сюжет или расхожая поговорка. Фраза «новый глава региона привёз варягов» понятна без исторических уточнений.
Поэтому любое утверждение о внеисторичности Рюрика никогда не вычеркнет его имя из культурного пространства. В любом случае невозможно представить памятник «Тысячелетие России» в Великом Новгороде без статуи знаменитого вождя.
Скандинавский воин X века
Шлем
Варяги предпочитали конические шлемы с дополнительной защитой носа. Сам шлем надевали на кольчужный капюшон с прорезями для глаз. Это позволяло достаточно надёжно защищать голову, лицо и шею.
Чешуйчатые доспехи
Для максимальной защиты от вражеских ударов мечами и копьями было полезно на длинную кольчугу надевать ещё и особые чешуйчатые доспехи. Такое одеяние из множества скреплённых металлических пластинок делало воина практически неуязвимым. Правда, комплект доспехов был очень тяжёлым, и носить его, да ещё и сражаться в нём, могли только очень выносливые воины.
Стёганая одежда
Кольчугу надевали не на голое тело, а на одежду из толстой плотной ткани. Это помогало серьёзно смягчать сильные удары колющим или рубящим оружием. Разумеется, в жаркую погоду воин в таком одеянии быстро уставал и даже мог получить тепловой удар.
Боевой топор
Викинги любили выходить на бой с топорами. В опытных руках это было страшное оружие. Могучим ударом можно было расколоть вражеский шлем или пробить самые прочные доспехи.
Лучшие воины эпохи
Бесстрашие и боевые навыки викингов принесли им славу лучших воинов. Поэтому заполучить в качестве наёмников отряд варягов желали многие правители. В том числе императоры Византии. Большим преимуществом викингов считалось и то, что они не были связаны родством с какимилибо народами, населявшими империю. В византийской гвардии служил и варяжский вождь Харальд Хардрада — будущий король Норвегии (с 1046 по 1066 год).
Вадим против
Рюрика Легендарней Рюрика только противник его правления — Вадим Храбрый. Единственное упоминание о нём содержит Никоновская летопись XVI века. Согласно ей, новгородский князь Вадим восстал против власти Рюрика и погиб. Даже схематичный сюжет о восстании против иноземной тирании вдохновил Якова Княжнина на трагедию «Вадим Новгородский» (запрещённую цензурой во время правления Екатерины II), а Михаила Лермонтова — на поэму «Последний сын вольности».
Происхождение имени
Возможно, имя Рюрик происходит от древнегерманского Hrōrirīks — «славный правитель». В германских языках чаще всего оно использовалось в форме Родерик. В Испании это имя трансформировалось в популярное Родриго.
Судьба имени
Один из важных аргументов сторонников мифологичности Рюрика состоит в том, что имя основателя династии ни разу не встречалось у русских князей. Действительно, имя создателя государства не считалось престижным среди преемников. Однако на периферии княжьей ономастики Рюрики встречались. Например, Рюрик Ростиславич, князь-изгой, правнук Ярослава Мудрого, старший брат несчастного Василька — первого ослеплённого князя на Руси. Другой Рюрик, тоже Ростиславич, умерший в 1212 году, князь новгородский и киевский, упомянут в «Слове о полку Игореве».
На большом экране
Как ни странно, в России нет ни одного художественного фильма, посвящённого Рюрику. Зато такая лента есть в Дании. В 2008 году вышла картина «Сага о викингах», где история возвышения Рюрика является одной из важных сюжетных линий.
Кто уплыл от Августа, а кто от Нерона
Желанием сделать свою династию как можно более древней и вести её от римлян отличались не только московские правители, но и князья Литвы. Гедиминовичи тоже обзавелись своим собственным прародителем, явившимся из Вечного города. При этом он, в отличие от Пруса, прибыл в Жемайтию сразу, без промежуточных остановок. Якобы некий Палемон, родственник императора Нерона, спасаясь от репрессий, во главе пяти сотен знатных семейств добрался до Балтийского моря, поднялся вверх по Неману и основал там поселение. Так якобы возникла литовская знать. Правда, профессиональные историки не воспринимают всерьёз как легенды о Прусе, так и мифы о Палемоне.
0
119.00
